Валерий Витальевич Строкин - Да будет свет!

оказался в числе избранных?

— Я не сомневаюсь в твоей храбрости, силе и выносливости, — прочитал старик мои мысли. — Тебе они понадобятся в большей степени, когда ты выберешься, если повезет, в верхний мир.

— Я уверен в себе.

— Комендант отказался, — забормотал жрец, — я хотел заставить его возглавить людей, повести их в общем походе к поверхности, так было бы больше шансов. Он боится и не верит, как и ты.

— Я не боюсь.

Старик улыбнулся:

— Та смерть — Радий и Плутоний, что охраняют выход из подземелья, они тоже не могут жить вечно.

Он внимательно посмотрел на меня.

— А если верха не окажется?

Старик рассмеялся:

— Юноша, здесь я не верю тебе. Такого не может быть. Надземье существует, я верю Хронике. Пусть тебе сопутствует удача, пусть тебе окажут покровительство Светлый и Темный, пусть ты избежишь всех паучьих ловушек и всяких смертельных опасностей, пусть ты убедишься в существовании верхнего мира, из которого мы пришли сюда и пусть ты вернешься с благой вестью. Я благословляю тебя.

Я опустился на колени. Жрец-оператор возложил мне на голову руки. Мы замерли, покрывало молчания окутало нас.

Затем он вывел меня в святая святых — эл-станцию. Мы совершили ритуальный круг по полутемным, чистым и пустым пещерам, жрец их называет комнатами и вышли через другой вход.

— Удачи тебе, — сказал старик и, отвернувшись, медленно заковылял в свои комнаты-пещеры.

«Будешь ли ты жить, когда я вернусь? — подумал я. — Вернусь? Парень, ты считаешь, что тебе повезет больше, чем другим?»

— Мне надо так считать, чтобы вернуться, — громко ответил я самому себе.

Меня молча проводили до Гремящего ущелья. Здесь река Харон срывалась в глубокую пропасть и исчезала в темноте, чтобы через несколько переходов, на галерее Уилса превратиться в огромное черное озеро.

Каждый молча жал на прощание руку и говорил:

— Удачи тебе, избранный.

— Удачи, — голос Эрики задрожал.

Я поцеловал ее глаза, осушая выступившие слезы. Она крепко прильнула ко мне.

— О, Вик, я хочу пойти с тобой. Можно, я пойду с тобой?

— Если я не вернусь, выходи за Хитрого Киру, после меня он самый лучший охотник, — я старался сохранить в голосе твердость.

— Вик! Я пойду с тобой.

— Слушай меня, Эрика, — я взял в ладони ее тонкое хрупкое лицо, самое красивое лицо на свете; еще пять лет назад Тор, ее отец, во всеуслышанье объявил, что она будет принадлежать только мне… Я подарил ему свою первую добычу — панцирь желтого паука…

— Любимая…

— Вик…

— Я не могу жертвовать своей удачей и тобой. Я иду один.

— Вик!

— Ты знаешь, как мало у нас женщин. Они давно не рожают детей, уже года три…

— Вик!

— Ты будешь ждать меня. Жди, я вернусь, обещаю тебе…

— Вик.

— Тихо. Тихо… Я уже все сказал…

Мы долго стояли, просто обнявшись и крепко прижавшись друг к другу.

— Когда ты вернешься, я рожу тебе девочку.

Я улыбнулся.

— Мы назовем ее Катей, а потом ты выведешь нас из подземелья, — шептала мне на ухо Эрика.

— Ты хочешь этого?

— Говорят, там наша родина. Жрец-оператор говорит, что там рай и что там гораздо лучше, чем здесь. Там нет пауков.

Из темноты донесся голос Коменданта:

— Эрика!?

— Все, прощай, — я отстранил от себя девушку, развернул ее и легко подтолкнул в сторону голоса. Я тут же развернулся и торопливо зашагал вверх по туннелю. Через несколько метров он повернул в сторону от Гремящего ущелья. Именно от этого туннеля галереи медленно начинали подниматься вверх.

Я бывал в этих местах раньше. В верхние галереи наши охотники остерегались соваться. Наши жилые туннели и охотничьи угодья предохраняли от паукодавов зубастые пещеры, с потолка которых тянулись острые сталактиты, а им навстречу копья сталагмитов. Для паукодавов эти пещеры считались непроходимыми, зато в них жили красные пауки, гнездящиеся под потолком пещеры и охотящиеся на летунов-вампиров.

Мне повезло, я благополучно прошел зубастые пещеры, выставив над головой зеленый гриб жреца-оператора. Пауки и летуны-вампиры боятся и ненавидят свет гриба. Пока гриб не умер, можно считать, что я в относительной безопасности.

Что мне помогает ориентироваться в подземном мире? Ничего. Это моя родина, я вырос здесь. Я чувствую, где может быть вода. Я чувствую опасность. Я вижу, как отливает серебром сеть-ловушка --">