Йон Колфер - Железный Человек. Латная перчатка

в Калифорнии двадцатого века, а не на Диком Западе. Во-вторых, возможно, ты и не сделаешь ничего плохого, но, скорее всего, больше ей никогда не позвонишь. Ведь именно так поступают жестокие мальчишки вроде тебя, да, мастер Тони?

Тони с подозрением покосился на секретаршу. Когда Аннабель только что назвала его «мастером Тони», это прозвучало так, будто она имела в виду нечто совсем другое.

Будто она имела в виду то же, что его мама, когда называла его Энтони, а также то же, что имел в виду его отец, когда обращался к нему хоть как-то – так, словно любая вариация его имени была обвинением в тяжком преступлении.

Тони!

Энтони!

Мастер Старк!

Всё это звучало осуждающе.

Тони как наяву услышал голос своего отца:

– Тони! Хватит уже витать в облаках!

Вообще говоря, голос Говарда Старка прогремел на самом деле – он вышел в приемную после трехчасового ланча и оглядывался вокруг с привычным для него хмурым и грозным видом.

– Пойдем, Тони. Надеюсь, ты принес мне что-то действительно важное, потому что у меня на сегодня еще много работы.

Тони приподнял рюкзак.

– Папа, это очень хорошая идея. Реально хорошая, – ответил он, про себя подумав: «Когда старик это увидит, он предложит мне деловое партнерство».

– Хорошо бы, – бросил Старк, толкая двойные двери в офис. – Аннабель, пусть те, кто мне звонит, подождут на линии минуты три. Он секунду помолчал и добавил: – Вряд ли это займет больше.

Тони нервно сглотнул. Две минуты он будет только устанавливать свое изобретение. Значит, у него останется всего минута на презентацию.

Он расправил плечи.

«Минуты тебе вполне хватит, вундеркинд», – подумал он и зашел вслед за отцом в офис, или, как работники «Старк Индастриз» предпочитали между собой его называть, в Логово Льва.

Говарду Старку никогда не нравилась калифорнийская архитектура. Его не привлекали окна во всю стену. Он был уверен, что чем больше открыто взгляду, тем меньше остается внутри. Тони долгие годы казалось, что отец имеет в виду что-то очень банальное, пока он не понял, что под «внутренним» он подразумевает мысли или изобретения.

Сказав это в очередной раз, Говард прямо сейчас глядел вполне себе наружу, уставившись на сына так, как будто тот – инопланетянин, который только что появился из черной дыры, ведущей в другое измерение.

– Это что еще такое? – наконец спросил он, указывая куда-то в сторону головы сына.

– Пап, это вообще-то моя голова, – ответил Тони. – И этот допрос явно не укладывается в отведенные мне три минуты.

– Я не про твою голову, Тони. Я про штуку, которая у тебя на голове. Ты что, стал носить парик?

– Парик?! – возмущенно переспросил юноша. – Брось, папа. Разве что немного геля для волос, но о парике и речи нет. И, между прочим, это по последней моде. Есть такая британская группа – Duran Duran, может быть, ты о них слышал?

– Нет, не слышал, – ответил Говард Старк и откинулся на спинку кожаного офисного кресла. – Современная музыка – это просто старая музыка, которую специально упростили для вашего тупого поколения. Хотя мне рассказали, что этот парень, губернатор, довольно неплохо играет на каком-то саксофоне. Попомни мои слова, когда-нибудь он станет президентом.

Когда выражения вроде «попомни мои слова» употребляют другие люди, это как ткнуть пальцем в небо – не стоит даже воспринимать подобное всерьез. Однако когда это говорит Говард Старк, это означает, что он собирается использовать все свои финансовые ресурсы и влияние, чтобы то, что он предсказывает, случилось, и вы можете ставить последний пенни на то, что он прав.

«Кажется, Мистер Арканзас даже не подозревает, что его ожидает», – подумал Тони.

Впрочем, лекция Говарда по поводу неподобающей укладки еще не была завершена.

– Я так понимаю, что эта прическа, которую тебе сделали, заняла не меньше часа, так? Значит, ты на протяжении часа, не переставая, любовался на себя в зеркало. Смотрел на внешнее, Тони. А ведь в это самое время ты мог бы смотреть на суть вещей.

– Вообще-то я именно этим и занимался, – заторопившись, ответил Тони, мечтая, чтобы лекция о стиле, наконец, закончилась, потому что отведенные ему три минуты были на исходе. – И я кое-что придумал.

Говард скрестил руки на груди и тихо фыркнул. Значение этого фырканья было понятным: «Я поверю, только когда увижу, что это».

«Ну что ж, сейчас ты все увидишь, старик, – подумал Тони. – Готовься, сейчас ты --">