Николай Владленович Басов - Мир Вечного Полдня (сборник)

всех.

Они выкатили с Октябрьской, поднялись на холм, за которым начинались новостройки, спустились с той стороны, где находился вагоноремонтный завод, проскочили хутор Бобыри, который был практически рабочей слободой, построенной еще в прошлом веке, и вкатились в рощу грецких орехов. Это была одна из самых северных рощиц таких деревьев, что до всеобщего сведения еще в средней школе довел Пестель.

В стороне от дороги, на поляне, на которой лет десять солдаты местного гарнизона устраивали себе летние лагеря, происходила какая-то возня. Ростик и оглянуться не успел, как они все вчетвером скатили с дороги и подъехали к служивым.

Десяток квартирьеров, присланных сюда, чтобы разбить лагерь, голые по пояс, столпились у умывальников. Перед ними стоял лейтенантик, который растерянно поглядывал на подчиненных, на солнце над головой и на колодец.

Трое ребят вытаскивали из колодца четвертого, обвязанного толстой белой веревкой. Лейтенант спросил:

– Ну, что там, Квадратный?

Квадратный, уверенного вида паренек, видать, из старослужащих, с такой мускулатурой, что Ростик только завистливо вздохнул про себя, подтянулся на руках, сел на край колодца и негромко сказал:

– Товарищ лейтенант, нам не показалось... Там действительно никакой воды нет, лишь твердый, как асфальт, пол. Совершенно сухой.

– Как же так? — нахмурился лейтенант. — Вчера еще была вода...

– Этот колодец никогда не пересыхает, — веско произнес Пестель. — Он один из самых глубоких в округе, о нем упомянули даже в прошлом веке, описывая губернию.

Лейтенант сделал сердитое лицо. Он был растерян больше, чем хотел признаться.

– Вы кто такие? Что тут делаете?

– Мы ехали мимо, — ответила Люба.

– Вот и поезжайте... мимо.

– А грубить не стоит, — спокойно сказала Люба и повернула свой вел. — Даже если колодец пересох.

Ребята последовали за ней. Оказавшись на дороге, поехали медленнее. Почему-то никому теперь не хотелось торопиться, вдруг там, за ореховой рощей, окажется что-то, чего никто из них не ожидает? Внезапно Пестель произнес:

– Вообще-то еще пару веков назад у нас в городке жил какой-то юродивый, я забыл его имя... Михал, Михась... Нет, не помню. Говорят, у него было пятно на голове, и если хотели обидеть, то звали «Пятнышко».

– И что этот юродивый? — спросил Ким.

– Он умел предсказывать. Был у него такой дар.

Они молча проехали сотню метров, наконец Люба не выдержала:

– Дальше-то что?

– Дальше?.. Так вот, он предсказал, что когда-нибудь на наш город обрушится второе солнце, которое сожжет все степи, многие леса, и все станет по-другому.

– Что значит второе солнце? — спросил Ростик.

– Может, такое, что будет висеть над головой. А первое будет вставать, как полагается, с востока? — предположил Ким.

– Уже почти семь, — сказала Люба, — и нет никакого первого солнца на горизонте. Спрашивается — где же оно?

Рост автоматически посмотрел туда, где должен был находиться восток. По крайней мере, он там всегда находился. Разумеется, никакого первого солнца видно не было.

– Не знаю, — отозвался Ким.

– Второе — возможно, такое, которое отлично от нашего, земного? — высказался Пестель.

– Земного? — переспросила Люба. — Что ты имеешь в виду?

Роща кончилась. Они сразу, резко, будто мчались на машине, а не катили на велах, вылетели на простор... И затормозили, потому что дорога кончилась. Ровно, словно ее ножом отрезали, как полоску мягкого теста. И так же в обе стороны от дороги отрезали весь привычный мир. И начиналось там что-то... необычное.

Это была пронизанная редкими стебельками незнакомых растений, потрескавшаяся от жары, странная темно-красная земля.

Ростик вытянул шею и посмотрел вбок, туда, где в сотне метров должны были проходить железнодорожные пути вагоноремонтного завода. Их уровень остался чуть ниже взгорка, где ребята сейчас стояли. Поэтому ему хорошо было видно, что насыпь из щебенки кончалась точно так же, как и дорога. И разумеется, кончались рельсы — отрезанные гигантским аккуратнейшим скальпелем.

Но главное — то, что они видели перед собой, пространство, которое всегда обещало горизонт и привычно короткую перспективу, теперь вообще не имело края, не подразумевало никакой закругленности, покатости Земли. Горизонт исчез, а все стало плоским, ровным, лишь с холмами и взгорьями, протянувшимися в --">