Петр Викторович Никонов - Ваше Величество

собирались сделать?

— Нет. Я собирался открыть жителям Империи глаза на происходящее.

— И что же, по-вашему, происходит, господин Варден? Прошу прощения, но если я не ошибаюсь, то вы прибыли в Империю после долгого отсутствия только сегодня. Что вы знаете о происходящем в Империи такого, о чем не знают жители Империи, и на что им непременно надо открыть глаза?

— Возможно, я погорячился, лейтенант Владек. Я был пьяный и усталый. В компании человека, которого я считал своим другом. Я сказал глупости, не подумав. Я, как вы сами заметили, долго не был в Империи, и не знал, что теперь в Империи людей тащат к палачам только за пьяные разговоры с друзьями.

— Вы отказываетесь от своих слов, господин Варден? — инквизитор выглядел удивленным. — А разве вы не говорили, что, цитирую: «кто, как не я, должен бороться за справедливость для жителей Империи»? Это очень благородные слова, господин Варден. И я их полностью разделяю, между прочим. Я тоже считаю, что нужно бороться за справедливость для жителей Империи. И именно этим я занимаюсь. В том числе, прямо здесь и сейчас. А вы? Готовы бороться за справедливость, да и вообще за Империю?

— Готов, — подумав, кивнул Варден. — Только я боюсь, лейтенант, что мы по-разному понимаем справедливость.

— Вы не согласны с тем, что заговоры и восстания наносят вред народу Империи?

— Я не согласен с тем, что заговоры и восстания нужно искать везде. И особенно, в пьяных трактирных разговорах.

— А где же их еще искать, господин Варден? Вы знаете, сколько серьезных восстаний зарождалось именно в трактирах за кружками пива?

— Не знаю. И сколько?

— Да почти все! Но я, боюсь, не могу рассказать вам больше, не раскрыв секреты Империи и Тайной Стражи.

— Жаль, я бы послушал. Люблю интересные истории. Ладно, спрашивайте дальше.

— А мы уже почти закончили, господин Варден. И того, что мы услышали, вполне достаточно для того, чтобы обвинить вас в организации и подготовке вооруженного заговора против Империи и Его Священного Императорского Величества, а также в подстрекательстве к преступлениям против Империи. Рекомендую вам добровольно признать свою вину. Тогда вы, возможно, отделаетесь семью — десятью годами тюрьмы, выйдете еще не слишком старым человеком. А если будете упорствовать и отрицать, ты мы будем вынуждены подвергнуть вас пыткам. И в этом случае, скорее всего, наказанием будет смертная казнь. Всё-таки государственное преступление… Так вы признаете себя виновным, господин Варден?

— Нет… — голос Вардена дрожал, но он попытался собрать всю свою волю, надеясь на какое-то чудо, что ли. — Не признаю.

— Жаль, господин Варден, мне очень жаль. Искренне жаль, — он повернулся к палачу. — Подготовьте, пожалуйста, инструменты. Начнем с раскаленного железа, а потом попробуем иглы под ногти и будем дробить кости пальцев тисками.

— Достаточно! — тихий, но властный голос из тени дальнего угла. — Лейтенант Владек, спасибо. Вы свободны.

— Слава Империи! — лейтенант поднялся, стукнул себя кулаком по груди и вышел из комнаты, палач последовал за ним.

— Вы молодец, Варден, — человек в углу поднялся, подошел к Вардену и сел на стул напротив него, где только что сидел лейтенант. Высокий, немного старше сорока, с сильно поседевшими, коротко стрижеными пепельными волосами, короткой бородкой и усталыми серо-голубыми глазами.

— Никогда бы не подумал, — Варден через силу усмехнулся.

— Прошу прощения за побои. Я не успел их остановить, а стражники не были предупреждены, что вас бить не стоит. Моя вина. Приношу свои извинения. Наши лекари незамедлительно о вас позаботятся.

— Ну, и что это теперь за игра? Хороший стражник сменил плохого стражника?

— Ну, если так рассматривать дело, то я, скорее, как раз плохой стражник. Лейтенант Владек довольно мягок. Впрочем, своих целей он обычно добивается. Но в данном случае наша цель не заставить вас признаться в каком-то диком заговоре на основе пьяного разговора с дешевым платным провокатором.

— Да? А выглядит как раз так. И в чем же тогда ваша цель?

— Непременно расскажу. Только не здесь. Мне нужна ваша помощь, Варден, а эта обстановка не слишком располагает к дружеским беседам. Сейчас я вас освобожу, вы оденетесь, мы пойдем наверх в мой кабинет, выпьем, поедим, если хотите, и спокойно обо всём поговорим. --">