Александра Юрьевна Шервинская (Алекс) - Загадка замка Эппл-Гроув (СИ)

позволялось собирать яблоки в огромном графском саду. Как владелица, я получала свой солидный процент от реализации плюс полный подвал всякой сладкой вкуснятины.

За такими яблочными размышлениями я не заметила, как прошла сад насквозь и оказалась в самом начале той самой старой дороги, которую рассматривала с крыльца. Она лениво сворачивала вправо, огибая холм, на котором, собственно, и высился знаменитый замок Эппл-Гроув, давший название всей округе. Или наоборот — замок когда-то давно назвали в честь прославленных яблоневых садов, кто теперь разберёт, да и к чему?

Стараясь не споткнуться о выступающие булыжники, я неспешно шла по дороге, искренне надеясь, что лёгкой соломенной шляпки хватит, чтобы защитить меня от солнечного удара: жара нынче стояла совершенно не майская. Над головой басовито прогудел шмель, явно летящий в сторону цветника, который по моей просьбе был разбит под окнами двухэтажного каменного дома, где жили мы с тётушкой Маргарет.

Пять лет назад я, покинув пансион на три года раньше времени, приехала из северного Йоркфилда в Эппл-Гроув, так как обязана была официально вступить в права наследства. В этих краях люди благородного происхождения считались самостоятельными после первого совершеннолетия, то есть в шестнадцать лет. Единственное, чего они не могли делать — это распоряжаться финансами, такое право давалось только после второго совершеннолетия, то есть в двадцать один год. А выходить замуж, жениться, наследовать родственникам или открывать своё дело под поручительство старших — пожалуйста. Это на консервативном севере шестнадцатилетняя девушка никуда даже показаться без сопровождения не может, а здесь — практически полная свобода, ограниченная лишь законами, нормами морали и правилами поведения в обществе.

Из всех родственников у меня осталась только тётушка Маргарет, которая с удовольствием перебралась в более мягкий климат, объясняя это тем, что её старым костям холодно на севере, где зима длится почти полгода. На самом же деле она просто поехала со мной, так как даже мысли о том, что любимая племянница поедет «в этакую даль» одна, не допускала. Я была ей за это искренне признательна, так как брать в сопровождающие предложенную стряпчим компаньонку, похожую на сушёную рыбину, мне ужасно не хотелось.

Почти месяц мы добирались до Эппл-Гроув, поскольку ехали не налегке, а с приличествующим благородным леди багажом. Замок встретил нас тёмными окнами, неприступными стенами, захламлённым холлом и пустыми комнатами. К счастью, увидев поднимающийся к замку экипаж, к нам быстро присоединился здешний управляющий по имени Мэйсон Хатчинсон, предпочитавший, чтобы его звали по фамилии, а ещё лучше — просто Хатч. Мы с ним, как ни странно, быстро нашли общий язык, а потом стали даже кем-то вроде приятелей, насколько такие отношения в принципе возможны между хозяйкой и управляющим.

В тот солнечный день именно он объяснил нам, что жить в замке совершенно невозможно, так как, во-первых, он достаточно давно стоит заброшенным, а во-вторых, заслуженно пользуется недоброй славой. Зато, утешил нас Хатч, чуть ниже, сразу за садом, есть прекрасный гостевой дом, в котором для нас найдётся всё необходимое.

Вот так мы с тётушкой Маргарет, её служанкой Бетси и моей горничной Анитой и поселились в гостевом доме, который за эти годы стал для меня родным. Родительский замок я помнила очень смутно, а пансион, в котором оказалась наряду с другими девочками из аристократических семей, чьих близких унесла «песчаная лихорадка», домом никогда не был. И только в Эппл-Гроув я почувствовала себя… на своём месте, словно всегда знала, что это — мой дом.

Все эти мысли и воспоминания неспешно проплывали в голове, пока я привычно шагала к замку. За эти годы я точно выяснила: от начала дороги до ворот, ведущих на территорию, ровно две тысячи шагов. Это по хорошей погоде, разумеется. Впрочем, сюда и пройти-то можно только в сухую погоду: в остальное время есть реальный шанс переломать ноги на скользких старых булыжниках.

Сейчас солнышко светило вовсю, под ногами ничего не хлюпало и не скользило, так что ровно через положенные две тысячи шагов я остановилась перед ажурными коваными воротами, запертыми на солидный замок. Сбоку, за густым кустом

--">