Марк Витаев - Девятый день

мысль, что воду следует брать как можно выше по течению, но так можно идти долго — лес-то огромный.

Тут Алина вспомнила, что забыла складную пластиковую кружку, которая осталась в рюкзачке! Она даже хлопнула себя по лбу в негодовании. Конечно, её задачей было просто найти источник, но сейчас, находясь один на один с природой, хотелось бы всё-таки отведать ключевой воды.

Но ведь можно по-простому зачерпнуть руками воды и ощутить её приятную прохладу. Или даже ледяную. Отличное решение, так лучше будет!

Алина почувствовала интимность момента и присела на колени прямо на мягкую землю. Вот оно — единение с природой! Она тихонько зачерпнула холодной воды (кайф!), наклонилась и почти прикоснулась к ней губами…

— Стой!

Резкий, как щелчок кнута, окрик заставил девушку вздрогнуть. Она мгновенно разжала руки, начала пятиться и упёрлась в дерево. Затем села нормально, спиной к дереву и коленами, прижатыми к груди. Сердце бешено колотилось, дыхание стало частым, как после спринтерского бега, тело затряслось, а глаза нервно вращались в глазницах, пытаясь высмотреть источник крика.

Единение с природой нарушилось, потому что рядом оказался кто-то чужой. Алина в долю секунды поняла, что это были не близнецы и не Антон. Другой, властный голос. И прозвучал он крайне неожиданно.

Девушка недолго паниковала в одиночку. Через несколько мгновений перед ней оказался человек. Он наклонился и взял её за запястья.

Алина была в ступоре. Она перестала трястись, вообще перестала двигаться и дышать. По шее потекла капелька холодного пота.

Перед ней был мужчина. Волосы цвета пшеницы, русые усы и борода, занимавшие, казалось, пол-лица. Глаза — пронзительно-голубые с маленькой точкой зрачка, вокруг них паутинки морщинок.

Перед ней был молодой мужчина. Ненамного старше её. Когда эта мысль дошла до Алины (а весь предыдущий абзац она обмозговала за сотую долю секунды), девушка готова была закричать. Одна в лесу! А если, не приведи Господь, изнасилуют! Найдут братья Федя и Сева обезображенный труп Алины рядом с тем ручьём, к которому послали!

Но насильник делал совсем другое: он пристально вглядывался в ладони Алины, будто пытался прочитать судьбу, как заправский хиромант. Затем отпустил её руки и начал поглаживать их своими. Походило всё на сеанс очень легкого и очень странного массажа. Девушке было немного щекотно от прикосновений к ладоням, но тело отказывалось двигаться и отстраняться.

От паники не осталось и следа. Все страхи и переживания сменились удивлением и непониманием. Присмотревшись внимательнее, Алина заметила, что на мужчине совсем не было обуви; на ноги надеты широкие льняные штаны, на месте пояса завязана обычная верёвка; на верхней части тела — просторная молочно-белая рубаха, от которой веяло чем-то исконно славянским. И вообще было такое ощущение, что перед ней оказался житель Киевской Руси до прихода Христианства (у молодой девушки, проведшей большую часть своей жизни в городской среде и в Интернете, своеобразные представления о жизни, быте и одежде её предков).

Мозг не переставал работать и пытался объяснить происходящее с логической точки зрения. Неужели Алина переместилась во времени? Неужели её постигла судьба целой плеяды персонажей современной литературы, которые неведомо как оказывались в другой эпохе? Как же теперь жить? Вспоминать всё, чему выучилась за свои два с небольшим десятка лет?.. Эх, надо было лучше впитывать знания в школе и больше запоминать! А ведь в фантастических романах всякий «попаданец» обязательно проявлял себя! Хватит ли у Алины знаний или умений, чтобы не затеряться в новом окружении?.. В общем, за секунды, тягучие, как мёд, она передумала тьму-тьмущую мыслей. И думала бы дальше, но из транса её вывел голос мужчины.

— Да всё нормально, не бойся… — спокойно сказал он, встал в полный рост и протянул руку. — К счастью для тебя, ничего не случилось.

Алина медленно подняла глаза и смотрела на незнакомца целую минуту, прежде чем взялась за его руку. Она прокашлялась и произнесла, старательно о́кая:

— Хорошо!

Мужчина удивлённо на неё посмотрел.

— Ну, как скажешь.

Алина окончательно очнулась. Речь её собеседника была совершенно обычной, а вот она сама — стоит и позорится. Но чтобы удостовериться…

— Какой сейчас век?

— С утра был двадцать первый.

Так Алина поняла, что время текло и течёт по-прежнему, как вот этот ручеёк, из --">