Дарья Мишина - Дьявол приглашает девушку в гости

отказывалась это замечать. Дьявол нашептывал на ушко сказочные возможности, падающей в карманы карамели.

Иногда она обматывала повреждённые части бинтами. Но это скорее не для заботы, а для того что бы замазать белыми красками, черно-бурое месиво.

Каждый день вагоны гостей заполняли театр, они начинали прибывать с вечера, и до рассвета не умолкали их шумные, пьяные голоса. Нагие, кипящие жаром, раскаленной игры, тела актрис, суетились, метались по лабиринтам коридоров, а потом вновь бросались, в дымящий дьявольский котёл.

Карусель лиц, вереницей пролетала перед глазами девушки, партии копились, и по капельке яда стекали на дно её сердца.

С первыми петухами, гостившие черти расползались по норам. А обескровленные, обгрызанные тела театральных особ, валились безжизненными сном, на кровати.

И так ночь за ночью, луна окутывала мраком и наблюдала, как разлагаются прекрасные души, одурманенные сладким бренчанием конфет. Как пульсирует кровавыми слезами плоть, глотая горькую пилюлю. Как попалась на жирную ложную приманку, жадная тщеславная рыбка.

Минул месяц. Тело девушка стало напоминать чёрный колодец, в который со свистом летят монетки конфет, и не задерживаясь, растворяются в бездну. В мозговых извилинах паучки крутили водоворотную воронку, как юлу. Повышая градус бесполезных нужд и крепость алчности. Которые нужно было покрыть стертыми в лохмотья пальцами.

Внутренний уж недовольно бурлил в кишках. На него, карточные партии, валились тяжёлым грузом. Он сжимался колючей елочкой, выпускал шипы. Страдал от того что его прекрасный мир, был загажен, грязными и горькими плевками.

Глава 4. Окружение

Проснувшись под вечер, девушка отправилась в общую комнату, за бодрящим кофе и завтраком. В театре дьявола все просыпались поздно, ведь жизнь расцветала там по ночам.

Сидя за столом, девушка оторвала взгляд от шипящего в кружке кофе, и впервые пристально осмотрела окружающих актрис, тоже отдыхавших и поедавших, утренние омлеты.

На всех девушках, дьявольского театра, были одеты тонкие туманный ошейники, сплетенные из незримой паутины заботливыми паучками. Они висели свободно, выполняя роль пьянящих украшений, позволяя актрисам, чувствовать себя красиво и вальяжно, на этом празднике бесчинства.

Но стоило только, какой-нибудь особе, уставшей от рвущих тела забав, собрать свои котомки и выйти за порог болотного подвала. Захлопнуть за собой дверь, и попробовать сделать шаг в свободную неизвестность. Как поводок стягивал шею, бежавшей узнице, раздувал пузырьки страха, в лопающихся извилинах, и затягивал обратно в болото.

Временами, трезвеющий рассудок актрис, заставлял их осмотреть грязную тяжёлую трясину, бессмысленной реальности, в которую они погрузились. Их тела, были превращены в рыхлые потасканные лохмотья, их глаза залиты отчаянием и безысходностью, их спины жертвенно сгорблены, а в теле зияет дыра, в которой со свистом проносится охапки сладко-горьких конверт, раздраконивая аппетит и ширину ненасытной чёрной пасти.

К ним прилеплены гроздьями паразиты, высасывающие всю конфетную сладость и требующие ещё. Они, огрызки ржавой трубы, увязшей в болоте.

От сей ужасной, мерзкой картины, хочется бежать, стремглав, резко, бесповоротно. Впопыхах собирая вещи, которых, как ни кстати, накопилась целая пропасть. Бросая прощальный жест, всем оставшимся.

Театральные подруги, некоторые отстранённо и равнодушно, некоторые пытаясь стянуть и утащить обратно в дьявольски котёл, всё-таки отпускают, и расползаются по своим делам, забывая о выбравшееся беглянки.

Вздох свободы и бешеный стук сердца. Покинув неволю, особа, надрываясь тяжелыми сумками, бежит в отчие стены.

Но дома что-то колючим ободком стягивает шею, сердце наполняется тревогой, а в голове гоняют мрачные мысли, разжиревшие паучки. Впереди пугающая неизвестность, а позади сытые праздничные будни. Скучную, скудную монашескую жизнь голова актрисы театра, отвергает. Ей опять хочется нырнуть в омут дьявольских страстей, попасть в острый капкан, и насладиться болью, несущую, сладкое бурление в кровь.

Жизнь на надрыве, от которой она, закрыв глаза бежала, теперь кажется ей манящей и желанной. Паучки распивают в извилинах шампанское, голова бывшей узницы безнадёжно пьянеет, она сегодня уснёт, а завтра с поникшей головой вернётся, в болотный переулок. Липкие лапки дьявола так просто не отпустят из своих объятий.

Такие душевные --">