Анна Игоревна Немчинова - Стародавняя повесть о любви

ходить на поклон к ней. Все торговые дела сначала решались через нее. Единственный сын Святослав с малолетства стал чувствовать свою силу и власть.

Старший брат ушел в тень. Он брался за самые тяжелые дела, посылался в самые дикие края и всегда возвращался оттуда.

Живучий, но невезучий, – говорили о нем местные.

Невезучий, потому что все понимали, что Рогнеда сделает все чтобы власть перешла к ее Святославу.

Брат, идем, – повторил Ратибор, но Святослав даже не захотел услышать его.

– Ты чья ж дочь? – продолжал он откровенно рассматривать Агнию.

– Можешь не отвечать. Кузнеца – любимица отцова. Ваш дом вон там, на пригорке? Верно говорю? – тихо, с угрозой, в голосе выдохнул младший княжич.

У Агнии потемнело в глазах. И Настасья – помощница, куда-то исчезла.

И в этот момент Ратибор вдруг прищурил глаза и полушепотом сказал:

– Святослав! ТЫ идешь дальше.

И это властный, всемогущий Святослав вдруг вздрогнул, потерянно обернулся на старшего брата и отошел от лавки. Потом выдохнул и пошел прочь.

Ратибор мельком взглянул на Агнию и быстро произнес:

– Отцу все перескажешь.

И пошел вслед за братом.

Агния присела.

– Этого не может быть. Неужели очередь до меня дошла?!

И вдруг вспомнила как старец Епифий между грамотой рассказывал сказки. Одну из них Агния боялась и любила больше всего. Там страшный змей горыныч забирал и съедал молодых девушек. И ему их отдавали в обмен на то, что это змей проклятый город не уничтожил. И всегда маленькая Агния возмущалась, столько народу и какой – то один змей, чего ж нельзя навалиться всем миром и убить злодея.

А теперь она ощущала себя одной из этих девушек. Чувство злости и беспомощности охватило ее.

Она встала. И увидела отца. Он всегда собранный, неторопливый, почти бежал. За ним поспешала Настасья.

Отец почти подбежав, хватил Агнию за локти:

– Что он говорил тебе, этот щенок?

Агния проговорила.

– Собирайся домой. Настасья за тебя побудет, – поразмыслив, сказал отец.

С тяжелым сердцем девушка шла к дому. Еще и оглядывалась. И было почему. Вслед за ней шел парень. Было он молод, шел вразвалку и делал вид, что идет по своим делам. Но почти проводил ее до ворот.

Дома была уже куча народа.

Здесь был дядя Тимофей – шорник, его сыновья Тиша и Путята. Здесь же был и купцы Еремей и Ждан.

Мать увидев Агнию, велела ей помочь накрыть на стол.

Агния, вытаскивая из печи вчерашнюю кашу, подумала, что отец построил хороший, просторный и светлый дом. Все гости смогли войти, да еще места осталось.

Зашел отец и все сразу приосанились и как -то собрались.

После долгого раздумья на скамье, отец спросил:

– НУ что делать то будем?

Тиша порывисто привстал.

– Дядя Димитрий, ну ты же друг князю. Это ж он тебя сбаломутил сюда перебраться на житье. Ты ж всех его коней подковываешь, все оружие для них куешь. Неужто он тебя не послушает, да не осадит этого божевольного княжича?

– Ох, Тиша, – с кривой усмешкой ответил отец, – раньше он своим умом жил, мог я ему свои мысли высказать, а теперь за него Рогнеда разумеет. А она своего теленка не отдаст. Сожрет живьем, на дыбу отправит, а не отдаст. ТЫ на дыбу за правду пойдешь? А особливо за ту, которую ничем подпереть не сможешь?

Тиша замолчал.

Тут вступил Еремей.

– Я тако думаю. ТЫ Димитрий, горячку то не пори. Может еще отведет Господь, этого малохольного от Агнии. Ну а мы немножко подможем. Я пару своих воинов дам тебе, пока здесь торгом стою. Они последят за твоей дочерью.

– И долго так будем? В оглядку ходить и если твои княжью ватагу побьют, то им мало не покажется и с тебя виру немалую стребуют, – тяжело выдохнул отец.

– Вот мое последнее слово, – стукнул он по размышлению по столу.

– Агния! – крикнул он, – сидишь теперь дома, по хозяйству на дворе будешь, до бани и обратно. А там пара деньков и придумаем чего.

Все после этих слов разом встали из-за стола, но Еремей все-таки развернулся к Димитрию и сказал, не торопясь:

– Тиша побудет до вечера у вас на дворе, а потом ночью его Путята сменит.

– На том и порешим, – примирительно ответил ему отец Агнии.

А вечером Агния собралась в баню.

Долго и придирчиво выбирала она исподнее, да не пригодилось. Прямо возле бани поджидали ее.

Одели на голову мешок, перекинули через седло и увезли.

Очнулась девушка в бане. Но не в своей. Даже вернее будет сказать в предбаннике. Первое что она сделала, кинулась к оконцу. Глянула в него и поняла, смысла орать и звать --">