Элеонора Росс - Неразделённое наследство

отношения с Габриэлем, я смогу приходить в твою спальню, чтобы встретить вместе рассвет. Помню, это было нашей детской мечтой, но угрюмая мать и няня были против этого.

— Да… всегда, — ответила Нелли, вдруг засмеявшись с неизъяснимым движением на лице, — Ты будешь помнить меня? Скажи, что нет, никогда!

— Зачем же, ответь, мне забывать тебя? — грудь её колыхалась от волнения, а глаза заблестели подобно искрам.

— К сожалению, так устроен мир, и рука об руку мне с тобой не пройти до самой смерти, — Нелли вмиг покраснела от досады.

— Не стоит думать о смерти в такие дни, когда мы живы.

— Наверное, ты говоришь правильные вещи.

— И не стоит сомневаться. Когда это я не говорила правильных вещей? — посмеялась Анастасия, колко глядя на сестру.

— Были моменты…

Вся храбрость Нелли исчезла перед грозным взглядом Анастасии, и тут же она громко захохотала.

— Перестань ты сердиться! Злая этакая!

Рассмотрев сестру ближе, она заметила, что румянец слинял с её лица, а бледность прокрадывалась на его место.

— Надеюсь, твоё лицо поправится от десертов.

— Мне это не нужно, — категорично проговорила сестра.

— Уж это теперь дело твоё, но не забывай про свое здоровье, — наивно улыбнулась Нелли.

Одним словом, их могло ожидать бесконечное счастье. Утомившись болтать и ходить вдоль площади, они мигом нашли такси и отправились домой. В скором времени прибыв в сад, Нелли вдали цветущих клуб заметила Вадима, бродившего вдоль цветов, и, видимо, держащего свой путь прямиком внутрь. Он был чудесным мужчиной, но гордость и чрезмерная потребность к хорошей оценке вызвали в нём большое стремление стоять на пьедестале почёта, надменно взирая сверху вниз на никчёмных противников. Жизнь — это свирепая гонка, где без жалости он обгонял и сбивал с пути других гонщиков.

— Вадим! Подожди же ты! — крикнула она, со всех сил стараясь остановить суетливого брата.

— Слушаю тебя, — нехотя сказал Вадим, испуганно застыв на месте.

— Как у тебя дела с Агатой? — спросила Нелли, обрадовавшись фразе, с которой по обыкновению начинался диалог.

— Хм, в лучшем виде, — похвастался он, дёргая ручку двери, — Не думал, что тебя волнует моя личная жизнь.

— Так, значит, всё хорошо? — переводя дыхание, Нелли заметила его желание поскорей умчаться от надоедливых расспросов, — А с тобой что?

— Как и прежде — без изменений. Впрочем, меня ждут дела, и мне пора идти.

— Правда? Тогда хорошей работы, и прощай!

Рядом с железными воротами стояло низенькое каменное здание без окон, утаившееся от солнечных лучей в листве деревьев, не было и дня, когда морг оставался пустой. С рассвета до заката сюда приносили трупы умерших и жертв преступлений. Небо стало ярко-серым. Полосы дождя вдалеке темнили небо под тучами, солнце раскаляло края серебристо-сизых туч, и в один миг они засверкали ярким серебром. Вот-вот хлынет слепой дождь при ярких лучах! Всё в округе окутало непроницаемо белым дымом тумана, а вдалеке смутно проглядывали очертания старых надгробий. Нелли робко ступала по дороге, будто остерегаясь потревожить сон покойников. Сердце ныло и болело в ней, она уносила в прошлое те дни, когда никому не было ведано о случившемся. Она не должна была умереть, но вскоре всё, поддерживающее её в жизни, разом рухнуло, рассеялось как призрак, как бесплотная темнота. Перед глазами лишь надгробная фотография матери, а искусственные тюльпаны в руках, полюбившиеся когда-то Дарье, вмиг оказались на холодной земле. Полная ужаса и отчаяния, она бросилась на колени: нечто мучило её, вырываясь из груди. Улыбка, излучающая тепло и нежность, словно лучик солнца, согревал её, возвращая в суровость и жестокость мира. Желание с безумной любовью и трепетом целовать её, целовать руки, обливая их слезами, умоляя о прощении, страстным огнём разгоралось в сердце. Спустя время терзаний, Нелли измучилась и впала в забытье. Капли дождя тихо обливали её жизнерадостное, наполненное жизнью лицо. Дарья обрела покой, но когда обретёт его Нелли?

— Спи спокойно, мама, — тяжело вымолвила Нелли, обливаясь слезами.

--">