Салли Эверс - Луна Васмиора

поэтому лишние руки на кухне сейчас весьма востребованы. Некоторые из девушек готовы драться за привилегию работать в теплом помещении, другая часть девушек подерется за возможность убираться в покоях каких-нибудь очень важных шишек. А тех двух, что стали личными служанками Рида, — их ненавидят открыто, мол, за хорошенькие мордашки оторвали себе самый лакомый кусочек.

Мне становится смешно при мысли об этом, ну неужели, девушки все еще не поняли, как Рид к нам относится? Его отец еще был милостивым по отношению к нам, Рид же либо не смотрит в сторону такой грязи, как мы, либо, срывает свой гнев, да так, что стены сотрясаются. Не зря этого быка прозвали Огненным. Огнем он дышит от злости только так.

— Тебе не повезло.

Я жму плечами, Диора знает, что это жест означает «кто бы сомневался».

— Главный зал, — с напускным сочувствием выдыхает она.

Вот уж правда, не свезло. Ночью в главном зале шло отборное гуляние наших господ во главе с хозяином Ридом, а потому дел там на целый день, и если не потороплюсь, придется задержаться до глубокой ночи.

Подхватив туфли-лодочки, выныриваю из комнаты, обуваясь на ходу и спешу приступить к своим обязанностям, примерно с таким же энтузиазмом, с каким Диора взялась мне сочувствовать.

Пробегая по холлу первого этажа, оглядываюсь, чтобы не приведи демоны, наткнуться на господ и быстро взбегаю по шикарной лестнице, начищенные ступеньки блестят, в них при желании можно разглядеть свое отражение. Рид в самом деле дотошен до порядка. Его отец, когда я была маленькой тоже гонял рабов, но с меньшим рвением.

Свернув в коридоры, я замедляю шаг до тех пор, пока не оказываюсь перед массивными дверьми, ведущими в главный зал. Зайдя с закрытыми глазами, сначала открываю один, измученно вздыхаю и открываю второй.

Не представляю, что нужно делать, чтобы помещение превратилось в свинарник всего за несколько часов. Длинные столы стоят буквой «П», один из них перевернут ножками вверх и все содержимое премило раздавлено. Один из гобеленов порван, еще один валяется на хозяйском кресле Рида. На окнах не хватает куска шторы. Блюда, которые готовили почти весь день десяток рабынь во главе с мясистой кухаркой Сиртой, объедками раскиданы то тут, то там.

Я вздрагиваю и противно взвизгиваю, слыша шорох под одним из столов. Прикрыв рот рукой, начинаю пятиться к выходу, потом вспоминаю, что именно Лэнни наказала здесь убраться, значит празднество точно закончено и мне нет нужды прятаться в тени, чтобы стать незаметной и не портить своим рабским челом вид господам.

Пока я решаю, как лучше поступить, из-под стола вываливает тело, бормоча что-то невнятное и отборно ругается, увидев меня, оно замирает и тупо моргает сонными глазами.

— Ты кто? — Хрипит оно и чешет лысоватый затылок.

Несколько мгновений я медлю с ответом, пытаясь осознать, что это и чего этому надобно.

— Я Лу́на, убраться здесь надо, — глуповато улыбаюсь, убирая за спину дрожащие ладони, а вспомнив свое место в замке, низко кланяюсь. — Прошу прощения, господин, я не знала, что кто-то еще отдыхает здесь. Приду позже.

К сожалению, меня не научили правильно общаться с господами, предполагалось, что это мне без надобности, ведь никто не сойдет до моего уровня, чтобы разговаривать с рабыней. Меня пробивает мелкая дрожь от осознания, что одного слова этого пьяного мужчины достаточно, чтобы всыпать мне плетей.

— Ох, как неловко вышло. А где этот… черт бы его… выход, милая?

Представляю, как сейчас глупо выгляжу, округляя и без того немаленькие глаза и показывая пальцем в сторону двери напротив которой все еще стою.

— Отлично, уже удаляюсь, — голос этого гостя все еще хриплый, тягучий. Он не кажется мне неприятным, хотя этот мужчина без сомнения савириец.

Мне приходится прижаться к стене, чтобы полностью освободить проход, но я не уверена, что это правильно. Все же нужно будет попросить Лэнни, чтобы просветила меня, как вести себя при встрече с савирийцами. К счастью, мы хотя бы на одном языке говорим, было бы совсем обидно, если б нас захватили виройнары, например, в таком случае служить им было бы в разы сложнее, не понимая ни слова.

Наконец полуживой гость, качаясь и шатаясь в разные стороны, удаляется, дважды промазав мимо двери и давшись лбом об косяк. Мне приходится подавить смех, чтобы не накликать беды. Теперь я могу приняться за уборку, вот только не понятно, с чего начинать. И вообще, сюда --">