Александр Павлович Владимиров - Утопия хаоса

Заново проживая эффект деловых встреч, Кирилл не сразу услышал вопрос миловидной проводницы:

— Чай? Кофе?

«Как смотрит на меня! Ах, как смотрит…»

— Чай.

— Что-нибудь еще?

— А что предложите?

— Все, что угодно.

Проводница ответила таким тоном, словно предлагала себя.

— Шампанское есть?

— Любое, даже французское.

— А вы какое предпочитаете?

В глазах девушки вспыхнули лукавые зеленые огоньки, она улыбнулась:

— Мне не положено пить на работе.

— Мы это сделаем незаметно. Просто загляните ко мне на минутку…

— Разве что на минутку. Чуть позже.

— Жду, жду, жду!

— Так чай принести?

— Обязательно!

Кирилл откинулся на спинку дивана, попробовал сосредоточиться на делах, но не смог. Проводница держала его в плену. А ведь обычно женщины думали о нем.

Вот уже и чай на столе, и очередная улыбка красавицы. А скоро будет шампанское и к нему — лучшая «закуска» в мире. Однако время шло, а девушка не появлялась. Под стук колес Кирилл заснул.

Он и не заметил, как вагон, столик, окно куда-то уплыли; все накрыла темнота.

Он очнулся ото сна… Что-то необычное… Свет! Он стал приглушенным, а ведь только что было светло. Объяснение нашлось быстро: Кирилл проспал не менее двух часов, сейчас уже вечер — восемь. Но не это главное. Рыжеватая проводница сидела напротив. Ее взгляд из лукавого стал ироничным.

— Пригласили и — в кусты?

На столе красовались бутылка шампанского и фрукты. Кирилл воскликнул:

— Теперь поедем веселей.

Шампанское заискрилось в бокалах. Мальцев представился, в ответ прозвучало:

— А я Лариса.

— Прекрасно, Лариса! Лара! Ларочка!

— А чем вы занимаетесь, Кирилл?

— Руковожу порталом. Разве вы не слышали мое имя? Меня называют наследником Гегеля и Канта.

— А кто это? Актеры?

— Что вы!

— Работают в шоу-бизнесе?

— Нет, нет, они уже нигде не работают. Они умерли.

— Разборки?

— Почти. С властью. Много писали и говорили.

— Хорошо, что я далека от этого. А у вас выгодное дело?

— Относительно.

— Однако, далеко не все могут позволить себе вот так запросто путешествовать вагоном люкс.

— Пустяки! Главное здесь не материальный фактор, а возможность влиять на умы людей.

— И вы влияете?

— Еще как! Когда-нибудь по разработанным мной законам будет жить вся Россия.

— Боже, какой вы, должно быть, умный.

— Есть немного, — и Кирилл на всякий случай покрутил пальцем у виска. — Так выпьем за великих!

Девушка подняла бокал и кротко произнесла:

— Может просто за приятный вечер?

Она лишь пригубила искристый напиток в отличие от Кирилла, который залпом опустошил бокал. В голове возникло небольшое кружение, блеск глаз Ларисы показался ослепительным.

— О чем конкретно вы пишите?

— Обо всем понемногу. О политике, экономике, искусстве.

— А я читаю о сексуальной жизни звезд, — честно призналась Лариса. — Все остальное — до смерти скучно.

Кирилл думал возмутиться, но Лариса кокетливо отбросила со лба волос, и он простил ей очередной ляп. Похоже, девушка растаяла, как Снегурочка из сказки. Еще немного усилий — и баста!

За первым бокалом последовал второй. Усталость прошла, Кирилл был в ударе! Он поведал собеседнице о предательстве верхов и вынужденном безмолвии масс, о тех безвестных пока героях, чьи мысли скоро станут мыслями народа. Лариса силилась его понять, лишь иногда выбегая из купе («Что поделать — работа!»).

— Знаете, еще в институте я занялся бизнесом. А потом надоело быть барыгой. Нашу жизнь определяют философы, мыслители. Леонтьев стоит всех Ротшильдов вместе взятых.

— Какой Леонтьев? Валера?

От возмущения Мальцев чуть не задохнулся:

— Наш великий Константин Николаевич!

— Как все сложно.

— Ничуть. Я познакомлю вас со своим учением, и вы поймете: все гениальное просто. («Хорошо бы это сделать в постели. Любая теория так лучше воспринимается»).

— Почему вы замолчали?

— О чем я?.. Ах, да! Моя теория называется Высокий коммунитаризм^[1]. Вот так!

— Ой! К счастью я еще не родилась, когда у нас строили этот самый коммунизм, — и Лариса повела плечиком.

Кирилл откашлялся: не понят! Придется начинать сначала, объяснить главные отличительные особенности коммунитаризма и коммунизма. А еще лучше присесть к ней, да поцеловать в шейку, в губки… Тогда она поймет без объяснений. Да еще --">