Александр Павлович Владимиров - Последние времена

первой женой, мы давным-давно расстались. Точнее, те самые семь лет назад. Совместная жизнь была недолгой — меньше года. Характерами не сошлись. Расстались спокойно, без скандалов, взаимных упреков. С тех пор я не видел ее и ничего не слышал о ее судьбе. Если честно, я и не интересовался.

— Вспоминаю, — соврал я.

Все-таки Наталья ее мать. А матери всегда приятно услышать хоть немного лестного о своем ребенке.

Но почему Наташа заговорила о ней? У моей бывшей проблемы?

Следующую фразу Наталья буквально выдавила из себя:

— Лену убили!..

Даже у меня, повидавшего виды, как-то ослабли ноги. Как убили? Когда? За что?

— Почти месяц назад. Восемнадцатого апреля, — чувствовалось, как тяжело Наталье говорить. — Ее задушили в собственной квартире.

— В вашей квартире?

— Нет, не в нашей. Она снимала ее. Она ведь так и не вернулась ко мне, все стремилась к самостоятельности. На покупку собственного жилья денег не было. Вот она и…

Она залилась слезами. Я не знал, что делать. Не выношу женских слез. Сказать ей, блин, чтобы прекратила?.. Не выход! Горе следует выплакивать.

И я терпеливо дождался продолжения рассказа.

— Она мне не звонила два дня. Сначала я не беспокоилась, думала — командировка. Хотя даже во время командировки она со мной всегда связывалась. Потом забеспокоилась… Собиралась поехать к ней (Лена не отвечала на звонки!), как вдруг…

— Тебе сообщили о ее смерти?

— Да.

— Кто?

— Полиция. Лену обнаружила знакомая с работы.

— При каких обстоятельствах?

— Сама приехала к ней. Лена ведь на работе не появилась, и связи с ней не было. Позвонила в дверь, никто не ответил. Почувствовав неладное, попросила домовладельца открыть квартиру и тут… увидела мою девочку… мертвую на полу.

— Дела, блин! — пробормотал я. — А что говорят в полиции?

— Ищут, только пока никаких зацепок.

— Они тебе так ответили?

— Да.

— Квартиру обокрали?

— Хозяин сказал, что ничего не пропало, а у самой Леночки особо ценных вещей не было.

«Да, — подумал я, — кто сейчас крадет вещи? Воры нацелены на кредитки. А скоро и те будут бесполезны. После массового чипирования «кредиткой» становится сам человек».

Бессилие полиции меня не удивило. Время идет, технические возможности наших славных органов увеличиваются, а улучшения с раскрываемостью преступлений не наблюдается. Наоборот, сейчас менты стали еще большими кретинами. Даже не поговорили со мной — бывшим мужем убитой. Или… втихаря проверили мое алиби, поняли, что к делу не причастен и решили не трогать лишний раз «конкурирующую фирму».

В последний раз я видел Лену в 2016 году, а ныне уже 2023! Летит времечко, летит.

— Подозреваемые есть?

— Не знаю, — горько проговорила Наташа. — Я ничегошеньки не знаю.

Мне стало безумно жаль бывшую тещу, с которой я не слишком хорошо ладил. Горе сближает. К тому же Наталья воспитывала дочь без мужа, он умер. Единственное дитя — и такой кошмар!

— Юра…. У меня к тебе просьба…

— Любая.

— Ты очень занят?

— У меня есть несколько дел… А что?

— Я об убийце Леночки… Не мог бы подключиться к поискам этого ублюдка?

Такого поворота я не ожидал. Мне действительно нужно интересное дело, чтобы выйти из депрессии. Но я рассчитывал на богатого клиента, пока еще в мире сыска я лицо серьезное! А что может заплатить Наталья? Да и не стану я брать с нее никаких денег.

Наташа будто прочитала мои мысли:

— Ты мне скажешь сколько…. Давай номер карточки.

— Прекрати, — буркнул я. — Я с Леной жил, пусть недолго. Отыскать ублюдка, блин, моя обязанность.

— И когда сможешь приступить?

— Завтра. Точнее — сегодня. Посплю еще несколько часов и начну. Как с тобой связаться?

— Вот моя визитка….

От меня не укрылось, как Наталья доставала визитку — левая рука спокойно скользнула в карман и быстро вытащила маленький клочок бумажки. А ведь в свое время моя теща очень плохо работала левой рукой.

— Вылечилась? — кивнул я.

— Совсем недавно. Я поставила на больное место чип. Чуть больше месяца — и рука заработала, как в детстве. А я, дура, 7 сначала резко выступала против чипирования. Ты, кстати, не поставил себе такой же?

Я не ответил, да и она не допытывалась. Сейчас кроме смерти дочери ее ничто не интересовало.

— Переночуешь у меня? — спросил я.

— Нет… пойду, пожалуй.

— Куда? Ночь глубокая.

— У меня --">