Светлана Хорошилова - Призрак, осыпанный снегом

наступало ощущение спокойствия и умиротворения. Он стал медленно проваливаться в сон…

Адреналин хлынул в кровь, как прорвавшаяся дамба, а сердце забилось так, что готово было выпрыгнуть из груди, дыхание остановилось от ужаса, когда он увидел в оконном проёме, как что-то быстро прошло в сторону сарая. Он осознавал, что не спит и понимал, что видел это явно и отчетливо.

Тихо подкравшись к окну в полусогнутом положении, он попытался подсмотреть, приоткрыв занавеску сбоку так, чтобы не засветиться самому. В раскрытом проёме был вид на пустой двор. Сарай отчетливо просматривался, благодаря белому снегу. Кирилл расширил обзор и осмотрел всю территорию – нигде не было намёков на чьё-то присутствие. Ему показалось парадоксальным то, что неизвестный слишком быстро исчез из поля зрения в тупиковой части двора, когда выйти отсюда, не издавая ни единого звука, казалось нереально.

Он просидел на полу около получаса, прислушиваясь к обстановке за стеной, а когда его это изнурило, так же украдкой вернулся в кровать. Ему удалось заснуть только под утро.

В одиннадцать часов дня Кирилла разбудил проезжающий по улице трактор. Парень вылез из постели, оделся и отправился на разведку. Дорожка к сараям была протоптана им самим, поэтому понять: ходил ли по ней кто-то ещё, не представлялось возможным. Подойдя к окну с уличной стороны, он просто остолбенел: верхняя граница голубых занавесок была значительно выше головы. И если учесть его рост: метр восемьдесят два, то проходившая ночью фигура должна иметь высоту более двух с половиной метров. «Кажется у меня начинается шизофрения», – подумал Кирилл.

Его внимание застыло на сарае: крючок, на который он запирался, болтался в свободном положении. Парень точно помнил, что закрыл его. Он всегда запирал на замок все двери, чтобы их не сорвал внезапно поднявшийся ветер.

Рука Кирилла медленно потянулась к топору и с силой выдернула его из пня. Он осторожно подкрался к сараю, постоял, послушал и, набравшись смелости, резко открыл дверь, замахнувшись топором. В сарае всё лежало так, как он оставил, ничего не пропало и не передвинулось с места. Парень подошёл к дальнему углу и сдёрнул замызганный рваный брезент, накрывающий склад хранившегося под ним барахла. Сделав облегчённый выдох, он отбросил брезент на пол и отправился к выходу, уловив незначительный запах животного, грубо говоря зверя. Но не стал заморачиваться по этому поводу: возможно здесь когда-то держали скотину.

После этого события прошло три дня. Снег валил, не переставая, и деревенские пейзажи приобрели просто сказочный вид. Белые шапки на деревьях и кустах увеличились вдвое, а на просторах снег сиял ослепительной чистотой.

Дрова почти прогорели, и последние древесные угольки, громыхая, осыпались сквозь колосник. На старом будильнике с красным циферблатом стрелки показывали одиннадцать вечера. Где-то вдалеке снова по-волчьи провыла собака, после чего всё утихло. В доме натопилось слишком жарко, и Кирилл решил выйти на улицу через заднюю дверь, чтобы подышать свежим воздухом. Он присел на пороге, разглядывая снежные силуэты. Деревья и кусты стояли словно покрытые белым мехом. Поднимая овчинный воротник, он замер в одном положении: один из снежных кустов слегка сдвинулся с места. Кирилл начал напряжённо всматриваться и понял, что не ошибся: стоящий в середине участка сугроб снова пошевелился. Парень вскочил с места и поскользнулся на пороге, отбив себе заднюю часть тела. Нагнетаемый собственным страхом, он перевернулся на четвереньки и влетел в дом с прытью зайца, за которым гонится свора.

Кирилл плотно запер двери, выключил свет в каждой комнате и подкрался к окну. Он приготовился понаблюдать, но на месте того сугроба ничего уже не было, лишь один ровный снег. «Всё-таки я болен, – подумал он. – Что за хрень со мной происходит?»

Юноша за всю ночь так и не сомкнул глаз. Сначала он сидел, не шевелясь, в темноте на кровати, потом лежал, вскакивая от каждого шороха и поглядывая на оконный проём. Он немного подремал, когда начало светать.

Умываясь холодной водой, Кирилл пытался представить, как он сообщит об этом Инге. Она, конечно, скажет: «Ты свихнулся?». И он будет выглядеть полным идиотом. «Нет, – решил Кирилл, – надо подходить к этому аккуратно. Вначале понаблюдать что к чему, а потом рассказывать».

Юноша осторожно открыл дверь во двор, огляделся по сторонам и полез в сугробы. Снег цеплялся к одежде и набивался --">