Антон Валерьевич Панфилов - Посредник судьбы

школы. Я согласился, понимая, что выбора у меня нет.

– Привет, – весело сказал я, встретив его на автобусной остановке возле школы

– Здравствуйте, – безразлично ответил он.

– Я так понимаю, тебе ничего не интересно? – продолжил я.

Он молчал, ожидая своего автобуса.

– А ты бы хотел предвидеть будущее? – спросил я.

Он на мгновение недоверчиво посмотрел на меня, но сразу снова отвернулся, смотря в даль, в ожидании нужного автобуса.

– Думаешь, я вру? – все так же весело продолжал я. – Завтра твои одноклассники спрячут от тебя портфель под стол учителя биологии.

Он еще раз недоверчиво взглянул на меня.

– Вижу, ты мне совершенно не веришь. Тогда завтра после уроков еще раз спроси себя, кто из нас сумасшедший?

Сказав это, я пошел вдоль тротуара, стараясь не оглядываться. Я рассчитывал, что его заинтересует то, что я ему сказал, когда он увидит, что так все и случиться. Но если я сейчас повернусь, вся миссия будет провалена. Он точно должен осознавать, что это он инициатор, а не я. Но если я повернусь, то даже ему будет понятно, что я в первую очередь хочу, чтоб он позвонил. С такими мыслями я и уходил от остановки, стараясь не обернуться. И я не обернулся.

На следующий день ожидаемого мной звонка так и не последовало. Хоть я и расстроился, но все же успокоил себя тем, что ребенку нужно больше времени, чем взрослому, чтоб осмыслить ситуацию. И я оказался прав. Оля позвонила через два дня, и сказала, что ее сын, хочет увидеться со мной. Я ответил, что сам к ним приеду.

– Вы, правда, знаете будущее, – с интересом в глазах, спросил меня Олин сын при встрече.

– Не все, конечно, но кое-что могу предсказать, – улыбнувшись, ответил я. – Могу и тебя кое-чему научить, если конечно, тебе это интересно.

– А если не интересно, то не научите?

– А если ты не хочешь плавать, то кто-то сможет тебя этому научить? – спросил я в ответ.

– Нет, наверно, если я не хочу, то и не стану учиться, – рассудительно заявил мой юный собеседник.

– Ну, вот так же и с будущим, если ты не хочешь, то я и не смогу тебя научить.

– Я, хочу, – неуверенно сказал он.

– Тогда тебе придется прочитать много книжек. Ты готов стараться, или ты только хотеть умеешь? – спросил я, стараясь вызвать в нем эмоции.

– Да, я готов, – уверенно ответил он.

– Ну тогда хорошо, увидимся завтра, а ты пока прочитай эту книгу, – сказал я ему, протянув листочек с названием книги.

Так и началась моя жизнь в роли учителя. Я рассказывал ему все, что знаю о хиромантии, он же впитывал, словно, его мозг был совершенно пустой. Мне нравились эти уроки, к тому же я замечал, что он начал улыбаться. После нескольких месяцев занятий он даже начал пытаться шутить. У меня начали появляться головные боли, но я списывал это на простую усталость. Я уже рассказал ему все, что знал про линии на руке, и мы перешли на медитации. И вот после очередного занятия, возвращаясь доимой, я почувствовал сильную слабость, в глазах у меня потемнело, и я упал на асфальт.

Я увидел все со стороны, как я стою на другой стороне дороги, смотрю по сторонам, в ожидании, что кто-то вызовет скорую помощь. Но, не дождавшись, достаю телефон, набираю скорую и, объясняя адрес, бегу к упавшем на асфальт человеку.

37

Очнулся я уже в больнице. Рядом со мной сидела мама, она мне и рассказала, что моя опухоль, вновь проявилась и стала развиваться. Она меня просила, дать согласие на операцию. Был небольшой шанс на то, что она может помочь.

Я взглянул на свои руки. На них снова появились все линии, которых так мне не хватало для понимания своей судьбы. Жить мне оставалось не много. И в операции я не видел ни какого смысла. Плачь матери меня так и не убедил.

Ближе к вечеру ко мне пришел мой наставник, с кудрявым светлым парнем, которого я сразу вспомнил.

Моя мама с ним поздоровалась, назвав его по имени. Наставник представил его, как своего приемного сына. Меня это смутило, как же так получается, что его не знал только я. Он приходил ко мне домой, был на похоронах моего отца, помогал моей матери после его смерти, еще и был приемным сыном моего наставника. А я о нем совершенно ничего не знал. И все же его имя показалось мне очень знакомым. Это имя автора статей о талантливых детях, которыми я так увлекался, но так и не смог попасть ни на одну конференцию с его участием.

Я все же нашел в себе силы спросить его, кто же он такой. Он молча посмотрел на наставника и --">