Олеся Феоктистова - Цвет моей магии

прекрасен красочный закат. В какие нежные цвета окрашивается небосвод. Насколько алым становится светило, подходя к горизонту. Это была высшая магия, волшебство природы. Сглотнув ком в горле, я достала из сумочки, которая все это время висела на боку, два флакона. Черный порошок и белый. Осторожно начала высыпать черный на землю, так, чтобы образовать полукруг возле стопки книг. А потом, с другой стороны, высыпала белый порошок. На концах полукругов они не соприкасались.

Нет. Неправильно.

Я потерла пальцами виски, да так сильно, что искры перед глазами побежали.

Неправильно. Все было неправильно.

С глухим стуком сумочка упала на землю. Что в ней еще было?..

Медный браслет. Брин. Как давно любовь к человеку сменилась сожалением о несбывшемся? Как долго я позволяла несбывшемуся одурманивать мою жизнь?

Одним резким движением распрямила браслет. Мягкий металл легко поддался и не сломался. Я положила браслет так, чтобы одним концом он соприкасался с белым порошком, а другим – с черным.

– Никто меня такому не учил, – прошептала я. Шаас никогда не узнает о том, что придумала его неблагодарная ученица.

Итак, древние книги были заключены в круг, образованный белой и черной магией. С одной стороны они соединялись медью, а с другой – ничем. Я села на землю возле этой прорехи. Что будет, если я соединю порошки? Книги обуяет пламя? Или они просто исчезнут в небытие? Или не случится ничего, а я в который раз получу подтверждение собственной глупости?

Приглушенный стук копыт становился все громче и громче и, наконец, из рощи выехала лошадь с седоком. В сгустившихся сумерках я не видела лица, но знала, что это Кертан. Спешившись, он побежал было ко мне, но застыл, увидев на земле книги, окруженные полукружьями порошков.

– Ты нашла их, – Кертан задохнулся, будто пробежал весь путь на своих ногах.

– Как видишь, – я поднялась с земли, но не подошла к Золлину.

– Почему… что ты соорудила вокруг книг?

С удовлетворением я поняла, что Кертан не рискует заступить за порошковый круг. Дотянуться до фолиантов он тоже не мог.

– Небольшая защита, – пожала я плечами.

– От меня?

– Разумеется.

Кертан сделал шаг ко мне, но я предостерегающе подняла руку.

– Вопросы. У меня столько вопросов к тебе, Кертан. Не знаю даже, с которого начать.

– Что ж. Твое право, – Золлин скрестил руки на груди и сверлил меня взглядом темных глаз. Скоро станет совсем темно. Надо действовать быстрее.

– Ты убил Дирну?

– Неужели именно это тебя сейчас интересует? – что-то похожее на разочарование послышалось в его голосе. – Я не планировал убийства. Это был обычный подкуп.

– Ты заплатил Дирне, чтобы она открыла для тебя хранилище?

– Да. А когда пропажа обнаружилась бы, Дирна должна была вспомнить, что Шаас прямо-таки рвался в хранилище. Многие в библиотеке были тому свидетелем.

– Что же пошло не так?

– Некоторое… так скажем, несогласие по поводу суммы и времени оплаты, – кривая ухмылка на губах Кертана была различима даже во тьме. – Пришлось от нее избавиться. В любом случае, все подозрения должны были пасть на Шааса.

– Аннику тоже ты убил?

– Нет. Ее прикончил Финни, как я и говорил. Приревновал, ограбил и зарезал, придурок. А потом пил на ее деньги несколько дней.

– А со мной ты общался в надежде, что если не получится с Дирной, то я стану твоим ключом в хранилище?

«И то нападение в переулке ты подстроил, чтобы я доверилась тебе, спасителю», – эту мысль я не стала озвучивать.

– Нет! Мара, разумеется, нет! – Кертан сделал было шаг, но передумал и отошел назад – Тебе, естественно, сложно мне поверить теперь, после таких признаний. Но… я полюбил тебя! Мара, дорогая, поверь! Ведь именно тебя я вижу спутницей своей жизни. Сейчас мы возьмем эти книги и вместе обучимся магии ветров. И тогда… О, Мара, тогда для нас не будет ничего невозможного! Ты будешь видеть мир в цвете! Я встану во главе магов этой страны… и не только. Столько дорог, любимая, столько чудес ждет нас! Только представь! Представь!

– Представила, – кивнула я. – Бери книги.

Кертан радостно перешагнул полосу белого порошка и присел рядом со сложенными друг на друга томами. Руки его дрожали от возбуждения. Он нежно взял в руки одну из книг, словно это было новорожденное дитя, и всмотрелся в ее страницы. Видел ли он буквы в темноте опустившейся ночи? Возможно, Золлин видел в этот момент --">