Александра Гринберг , Анна Змеевская - Дочь шторма, невеста огня

вовсю над ней хихикали. Они же дали ей идиотскую кличку «Киа», и до сих пор Киара не могла сообразить, как два однокоренных слова – «кхайарэ» и «кхайа» – на общеимперском превращались в «грозу» и «птенчика». Впрочем, язык дивного народа кому хочешь мозги наизнанку вывернет. Шафрийский и даже гренвудский – в разы проще.

– Т-ш-ш, подружка! – Зейра возбужденно нарезала вокруг нее круги, прикидывая, с какого бока подступиться. – Потом подеремся, сейчас у нас на кону мешок золота!

– Это должен быть мешок размером с горного тролля, чтобы я променяла на него теплую постельку.

– Да сколько можно?! У Хладной в чертоге выспишься! – рявкнула самопровозглашенная ворожея белой магии, но тут же принялась канючить: – Киара, пташечка моя, ну не вредничай!

– Ха! Ты еще попроси меня не дышать, – пробормотала Киара, высвобождаясь из чужой хватки и торопливо стягивая тяжелые шнурованные ботинки, пока Зейра снова не пошла в атаку. – Бусик, родной, спаси меня от этой чокнутой, а? Я тебе квартерн парной говядины отвалю, клянусь Хладной.

Его величество Энобус Адельдор Четвертый, эталон рода кошачьего и мужчина в самом расцвете сил, притулился в уголке тесного холла и деловито вылизывал переднюю лапу, косясь на хозяев с непомерной для кошака надменностью. Будучи котом внушительным во всех смыслах, господин Энобус никогда не одобрял хозяйскую клиентуру, от которой мало денег и много визга. Самих хозяек мужественно терпел (а Киару вроде бы даже любил), но то, что эти хозяйки творят, ему положительно не нравилось.

Все же откликаться на щедрое предложение Киары кот не спешил и с явным любопытством на круглой лупоглазой морде созерцал кровавую битву между алчностью и ленью.

– Не настраивай сынуленьку против меня! – взъярилась Зейра, грозно уперев руки в бока. – В час там будем, в три уже точно дома, дрыхни себе на здоровье… И вообще, завтра будешь спать, у тебя ж выходной!

– Какое верное уточнение! Завтра я буду спать тоже.

– Киа-а-а!..

Видят боги и богини, за восемнадцать лет их знакомства Зейра ничуть не изменилась – все такая же невыносимо шумная, взбалмошная и жаждущая наживы. С горем пополам отучившись на целительском факультете, госпожа Яллес и не подумала искать работу сообразно гордому званию мастера-зельевара. О нет! Она сочла за лучшее превратиться в эксцентричную «ворожею белой магии» и обжуливать богатеньких идиотов – что, надо признать, выходило у нее мастерски. Кроме того, имея связи в Нижнем городе, она частенько находила для Киары левую работенку по поднятию нежити и прочим некромантским премудростям.

– Милая, ну для тебя ж старалась… Большой заказ, платят соответственно!

– «Пункт пятый подпункт первый настоящего уложения гласит, что за несанкционированное применение метафизической силы, здесь и далее именуемой “некромантия”…» – скучным тоном затянула Киара, уже на ходу сдирая с себя тесный мундир.

– …поорут и перестанут! Киа, ну пожа-алуйста, я хочу новое платье!

Она демонстративно зевнула, отцепляя от себя Зейру. Не без труда отцепляя: хватка у этой мелкой заразы – дайте боги каждому.

– И ты тоже хочешь прикупить новых тряпок, ты ж некромант!

Допустим, тряпок у «тыжнекроманта» и так хватало с лихвой, однако… деньги в принципе не бывают лишними. Вполне сносная на первый взгляд, в реалиях недешевой столичной жизни зарплата сержанта некроотдела вдруг становилась крошечной и незначительной – прямо как Зейрина совесть.

Не то чтобы кого-то интересовала моральная сторона вопроса, конечно. Ибо не страшен грех, да вот молва нехороша. Тем более перед присвоением нового звания.

– Зейра, не дури. Мне сейчас только левака не хватало. Плакали мои капитанские нашивки, если запалят!

– Не запалят, – довольно заметила она, чутьем бывалой проходимки уловив ветер перемен. – Если этот тип шлет писульки на отличной чародейской бумаге, то и на экранирование потратится. И заплатит золотом, смекаешь? Смекаешь ты, я тебя спрашиваю?!

– Я иду спать. Смекаешь? – отрезала Киара. И прежде чем ее снесло звуковой волной, прибавила: – Во сколько там ждут, в час? Разбудишь в полночь и ни секундой раньше.

И, оставив Зейру сиять от счастья пополам с самодовольством, она поплелась наверх. Мягкая постель, занимающая едва ли не большую часть тесной Киариной комнатушки, манила с той же силой, с какой ее алчную подругу влек гонорар.

⁂

– Эй, красотуля, ты куда такая нарядная да --">