(Тори Теллер) - Variant (СИ)

цепями, Моррис хлопотал возле нее:

— Как ты?

— Уже почти его не слышу, — прошептала девушка.

— «Почти» не считается, — пропела Одри, отрываясь от ноутбука. — Если она до сих пор чувствует Макса, то и он — ее тоже. Мы должны ее оставить!

- Никто никого не оставит. Думайте! Надо сделать так, чтобы у них ничего не вышло, — огрызнулась Олив. — Или все полетят, или — просто сейчас выйду из самолета.

— У меня есть ампулы с жидким серебром, — откликнулась Одри своим чистым голосом.

Северянин с интересом посмотрел на сестру, потом перевел взгляд на Эмм и Тину, тихо сидящих в обнимку.

— Пусть наша принцесса сама решит, в каком виде ей лететь, — хрипловато протянула Эмм, прижимая к щеке темную ладошку своего Дитя. — Или пусть остается и будет дочкой монстра.

— Охеренная у тебя семейка, клыкастый! — скривившись, констатировал Моррис.

— Арн, можно тебя на минуту? — Лив поманила вампира за собой в конец салона.

— Фея Олив что-то придумала?

— Попытаюсь кое-что сделать. Только… Ты ведь можешь сначала отправить их всех… ну… по гробам? И перестань называть меня феей!

Бровь вампира поползла вверх, сверкнула улыбка. Олив нахмурилась.

Через пару минут в салоне остались только четверо: она, викинг, Кристин и Моррис. Но последний был зачарован, поэтому не считался. Избавившись от помех, Северянин заинтересованно наблюдал за девушкой, усевшейся в кресло напротив зареванной бэби-вамп.

Веки Олив были прикрыты, ладони медленно двигались, едва касаясь тела вампирши. От висков — к мочкам ушей, затем — вниз по горлу к яремной впадине, и дальше — между грудей к сложенным внизу живота бледным подрагивающим кистям… Ослабленная серебром, рыжая не реагировала. Но вампир ощущал энергию Олив — более мощную, чем у обычного человека, но, не слишком похожую на обычную энергию фейри. Во всяком случае — никаких вкусных ароматов и светящихся лучей из пальчиков он не чувствовал и не наблюдал. Впрочем, ничего удивительного — ведь в Олив далеко не прямой потомок фейри.

— Все-таки сил мне не хватает… — огорченно пробормотала девушка, оборачиваясь к Северянину, отрывая его от рассуждений.

— Нет проблем, — пожал плечом вампир и одним неуловимым движением вспорол клыком запястье. — Держи.

Олив Кук осторожно взялась пальчиками за протянутую руку и склонилась над раной. Арн следил за ней почти с вожделением — то, с какой охотой она это сделала, взволновало его. Дождавшись, когда теплые губы всосали его плоть, а быстрый язык щекотно задвигался в ране, вампир прикрыл веки и улыбнулся: все это снова начинало ему нравиться.

Поэтому, когда всего через пару глотков Олив прекратила, он был так разочарован, что не смог сдержать протестующего стона:

— Ну, что такое? Не вкусно?

Северянин, все еще держал перед ней запястье и жадно наблюдал, как она облизывает окровавленный рот. При этом в его голосе прозвучали такие нотки, что у Олив ослабли колени.

— Не сейчас, Арн! — задохнулась она. — Лучше подстрахуй!

Девушка подалась к Кристин, взяла ее руки в свои и закрыла глаза. На этот раз волна ее силы была такой плотной, что викинг инстинктивно подхватил Олив за плечи, потому что ему показалось, что она заваливается на Крис. Но, вот голова вампирши безвольно склонилась к плечу, черты лица разгладились, клыки исчезли…

Перед ними снова лежала обычная, слегка бледная школьница.

Олив заботливо вытерла салфеткой кровавые слезы с мраморных щек бэби-вамп. С удовлетворенным вздохом откинувшись на руки викинга, девушка подняла к нему лицо. И надо сказать, тысячелетнему вампиру-викингу Рорику Арнбьорну понравилось его новое выражение.

Уверенность, искушенность, удовлетворение; сияющая кожа, яркие глаза, карминные губы и щеки, пылающие здоровым румянцем — все это говорило Северянину о том, чего не бывает… Разве человек может выпить вампира?

Арн наклонился и, касаясь губами ее горячей, румяной щеки, медленно произнес:

— Знаю, что буду не оригинален… и, конечно, это не к месту, но… Кто ты такая, Оливия Рейвен Кук?

Не делая попытки отстраниться и щекоча его кожу своим дыханием, девушка

--">