Евгений Михайлович Константинов - Подарок инкассатору

самое поразительное — на глазах у скульптора Никодим поднес бутерброд ко рту, откусил приличный кусок и принялся жевать, в то время как Федот припал к горлышку бутылки. И это было еще не все!

Серега смотрел на только что законченную композицию со стороны съехавшей со стола скатерти и уже собрался развернуть поделку, но его опередил «сюрприз». С противоположной стороны стола появилась сначала только голова девушки с распущенными волосами и изумленным выражением на лице, потом и вся Зинаида — абсолютно голая. Именно такую красавицу Серега и представлял, когда лепил!

Зинаида что-то говорила собутыльникам, но Серега улавливал лишь слабый писк. Кажется, его обнаженная пластилиновая модель ругалась. Говорила она недолго: схватила со стола бутылку водки и приложилась к горлышку, в то же время другой рукой стала шарить по столу в поисках закуски. Наткнулась на огурец, схватила и после того, как Никодим выхватил у нее из рук почти опустошенную бутылку, жадно вгрызлась в овощ, высматривая, чем бы еще закусить. Посередине стола на блюдце оставался последний бутерброд с колбасой, но Федот схватил его раньше. Зинаида не осталась в долгу и выхватила у него из-под носа бутылку пива. Федот вскочил, рванулся к ней, но было поздно — Зинаида успела сделать несколько больших глотков и с ухмылкой перевернула бутылку горлышком вниз, — пусто.

Серега аккуратно поставил поделку на стол и, стараясь собраться с мыслями, пошел на кухню. В холодильнике «грелась» початая бутылка водки, в морозилке имелось сало, в хлебнице — полбуханки бородинского. Хлеб был ароматный, сало — с чесночком, водка — холодная. Он налил полстакана, выпил, закусил. Потер лоб, протер глаза, после чего вернулся в комнату.

В композиции «Застолье» жизнь кипела вовсю. Зинаида вцепилась в кудри Федота, тот одной рукой тянул ее за ухо вниз, другой — сжимал грудь девушки; Никодим же крепко ухватил ее за талию, безуспешно пытаясь оттащить от товарища.

Но Зинаида — девка не промах, так лягнула Никодима, что тот схватился за причинное место и повалился на пол. И от рук Федота она освободилась, при этом вырвав у него клок волос. Потом ловко запрыгнула на стол, схватила пустую бутылку, и замахнулась, прикидывая, куда бы врезать Федоту, но тут Серега посчитал уместным вмешаться.

Он всего-навсего легонько ткнул деревянной зубочисткой, служащей подспорьем при лепке, в живот рассвирепевшей Зинаиде, и этого оказалось достаточно, чтобы она выронила бутылку и плюхнулась на задницу. Бутылка не разбилась, покатилась по столу и упала прямо на голову корчившемуся на полу Никодиму. Гримасы на его лице приобрели иной характер, широко открытый рот, видимо, означал, что парень кричит, матюгается, но Серега его не слышал. Зато подумал, что «ожившие» пластилиновые фигурки должны услышать его.

— А ну, заткнитесь! — рявкнул он. — И замрите все!!!

Зинаида, Никодим и Федот закрыли рты и застыли, хотя сидевшая на заднице девушка успела поджать ноги и обхватить их руками. Только бутылка продолжала медленно катиться до тех пор, пока не упала с пластилиновой платформочки на стол… и тут же исчезла.

— Значит, вы меня слышите? Если понимаете, кивните!

Персонажи «Застолья» одновременно кивнули.

— Хорошо, — тоже кивнул Серега. — До меня же от вас доносится лишь какой-то неразборчивый писк. Понятно?

Они вновь кивнули.

— Хорошо. Ваш кивок будет означать знак согласия. Если вы с чем-то не согласны, помотайте головой. Понятно? Отлично! Теперь вот что. Вот ты, девушка, швырни-ка в меня одну из бутылок.

Зинаида послушно взяла со стола пустую бутылку и не очень сильно бросила ее по направлению к Сереге. Бутылка исчезла, как только пересекла край композиции.

— Хотите ли вы подвергнуться такой же участи? Или желаете, чтобы я сейчас же скомкал вас троих в одну бесформенную массу?

Никодим и Федот яростно замотали головами. Чуть позже к ним присоединилась Зинаида, видимо до нее не сразу дошел смысл вопроса.

— В таком случае — ждите меня и не безобразничайте. Никаких драк! Увижу дерущихся — живо разомну вот этими самыми пальцами.

Пальцы Сереги Костикова — тонкие и длинные были при этом очень цепкими и сильными, он их постоянно напрягал, стараясь согнуть почти все, что попадалось под руку. А еще в последнее время он стал следить за ногтями — в плане, как за рабочим инструментом — буквально каждому ногтю старался придать определенную длину, --">