Наталья Самсонова - I. Артефактор Лёвэ. В шашки с Судьбой

стороны. Вопреки ожиданиям на нас никто не косится, горожане спокойно обтекают нас, идущих против основного потока движения. Подозреваю, что лицо моего спутника так же скрывает иллюзия.

- Я могу поклясться своей магией, что не делал того, в чем меня обвиняют,- неожиданно произносит он. Ему не все равно, а значит он продолжит жить дальше.

- Отчего не поклялись раньше?

- Перед алчущей крови толпой? – в сухом, надтреснутом голосе я слышу насмешку. Издевку над самим собой.

- Я попробую поверить без клятвы,- не смотрю на него, прикипая взглядом к лотку с сахарной ватой. Любимое лакомство детства. Вот и дожила ты, Лёвэ, до того, когда и два медяка в кармане нет. – Но оставлю за собой право попросить ее у вас.

- В кармане моего жилета есть немного мелочи,- он переводит тему. – Вас не затруднит приобрести сахарную вату?

- Разумеется, сэр. Какой вкус?

- На ваш выбор.

Как оказалось, вату он приобрел для меня. Идем, мимо проносится бегунок, юноша, впряженный в это подобие кареты, совсем молод. И сколько бы люди ни требовали от мэра ввести ограничения по возрасту для бегунов, он делает вид что не слышит людей.

У подъезда общего дома, где под самой крышей я снимаю квартиру, маг останавливается и неожиданно тепло смотрит на меня.

- Спасибо, давно мне не доводилось погулять с девушкой,- он улыбается, и отсвет этой вымученной улыбки касается глаз. – Не сразу понял скольких приятных вещей я лишился.

Мы стоим, едва знакомые, случайные приятели. Иллюзия начинает просвечивать, как и всегда. Я засматриваюсь на культи и чувствую, как давит ответный взгляд. Колдун похож на моего отца – высокий, широкоплечий, но руки, в прошлом, были некрупными. Это видно по остовам ладоней. Палач стесал пальцы и часть лучезапястных костей. Такое крошево невозможно восстановить, если не встретить легендарного некроманта. Только их всех вырезали еще в прошлом веке.

- Что вы скажете, если я смогу вернуть вам руки? Отличные металлические пальцы,- нервно тереблю поясок жакета. Артефакторы, вне лаборатории, неуверенные в себе истерики, так всегда говорила мама, видя, как мы с отцом вертим в руках всевозможные безделушки. Поднять взгляд на колдуна не получается – я не понимаю сама себя, но так невероятно важно, чтобы он согласился. Эти чертовы протезы будто тянут из меня жизнь, напоминая, что не успела, не спасла, не-не-не – сотни «не». Я хочу от них избавиться, но не могу.

Он смотрит на пустые рукава манжет, на дверь и хрипло произносит:

- Сколько?

- Просто так,- мне страшно нужны деньги, но продавать память об отце – после такого только в омут, да камень потяжелее. Я и так все драгоценности ростовщикам отдала. – Подниметесь? Просто, пообещайте жить.

- Ваша репутация…

- Моей репутации ничего не повредит – ее попросту нет,- отвечаю коротко, зло. – Я одна из тех, слабых на передок девиц, что гуляют на сеновал с первым позвавшим.

- Сейчас тоже?

- Взяла перерыв,- стараюсь смягчить тон,- здоровья не хватит бесконечно гулять.

Второй раз за время нашего знакомства я вижу живые эмоции на этом худом лице. Я не помогла отцу, но кто знает, может, помощь колдуну из Таргота мне зачтется?

- Я все же предпочту подстраховаться,- откашливается маг

- Квартира без номера, под самой крышей. Раньше там был чердак. Дверь не ищите, там люк в потолке.

- Аренда дешевле?

Киваю, приседаю в реверансе и прохожу в парадную. Гулкий квадратный коридор с тремя дверьми – за ними лестницы на этажи. Первый класс квартир, второй класс и та за которой таится нечто, называющееся эконом-вариант. Учитывая, что живу и плачу я за нечто, отзывающееся на «второй класс комфорта», страшно представить, что там.

За кованым столом сидит почтенная матрона, дама, следящая за порядком на территории общей собственности жильцов. Она олицетворение строгости – серое форменное платье, мелкий пучок на голове, очки в роговой оправе и единственная дань моде – густо лиловая помада на тонких губах. Госпожа Бертрам позиционирует себя как мерило праведности, а мне с чердака видно, как она тайком, вечерами, курит в окно.

- Госпожа Лёвэ, доброго дня,- одного у нее не отнять, она здоровается всегда и со всеми.

- Да, госпожа Бертрам, день действительно ко мне добр,- улыбаюсь, и желаю этому воплощению престарелой девственницы облысеть. Будто мне не известно кто слухи распускает. Все молодые люди, зашедшие в парадную после меня – «совершенно очевидно, что это все гости, ну --">