Гапарон Гарсаров - Галерея демонов Ламбранта

хотел запустить в них подушкой, как грохот за окном повторился.

— Смотри-и-и! — прошипел Аркаша, указав рукой на стекло.

Там замелькали тени. Поначалу Алёша решил, что это опять заросли бурьяна качаются от ветра. Но шевеление было слишком очевидным — кто-то чёрный двигался вдоль дома. Мальчишки хотели вскочить со своих кроватей, однако старший брат жестом велел им остаться в постели. Сам он приблизился к окну, протёр рукавом пижамы запотевшее стекло и едва выглянул в огород, как снизу рамы возникла мохнатая башка с большими круглыми глазами.

— Бе-е-е! — проблеял незнакомец снаружи, изрядно напугав Алёшу, отчего он отшатнулся к своей кровати.

— Би-и-и! — раздалось со стороны второго окна, и оттуда на ошеломлённых братьев смотрели ещё две жуткие морды.

— А-а-а!!! — заверещал Гриша и ринулся к двери, но доски пола под ним тут же затрещали. Следом оттуда полезли тёмные когтистые лапы.

Теперь уже все трое кричали во весь голос. Раздался звон битого стекла, новый грохот, блеяние ночных посетителей и визг детей. Но когда их отец распахнул дверь комнаты, его взгляду предстал лишь погром. Кровати сдвинуты, доски в полу проломлены, окна выбиты. Лишь свежий апрельский ветер врывался в помещение вместе с шелестом сухого бурьяна.

I. «Чёрт те что»

Глава 1 Гадина

Грязный гранёный стакан чуть не расшиб лицо Вадима и с глухим стуком отскочил от стены. Даже на полу он не разлетелся на осколки из-за мягкого линолеума. Так что мать могла после сцены истерики использовать его по любимому назначению — выпить водочки.

— Гад, вот же гадина! — повторяла она, пытаясь найти на замызганном столе другие предметы, которыми было бы не жалко запустить в ненавистного сына.

— Да успокойся ты, — в очередной раз попросил Вадим, придерживая спортивную сумку. — Так же всем будет лучше…

— Ах, лучше, вон чего! — верещала женщина и принялась колотить рукой по столешнице, отчего крошки и промасленные газеты посыпались на пол. — Ты, гадина такая, получишь сейчас в рожу свою! Я тебе мозги вправлю на место!

Но Вадим знал, что она блефует. Ещё несколько лет назад у неё получилось бы с ним справиться. А теперь, когда он стал высоким и плечистым парнем, даже пощёчину ему дать вряд ли удалось бы. Она элементарно не дотянется до его головы.

— Паскуда! — продолжила злиться женщина и побежала на кухню. — Сейчас, сейчас я выбью эту дурь из твоей башки!..

Там загремела посуда, которая месяцами валялась немытой то в раковине, то на холодильнике. Однако Вадим решил не дожидаться и переступил порог родительского дома. На улице сегодня светило солнце, пахло весенней свежестью и молодой травой. Если бы не грохот расположившейся рядом стройки, можно было бы услышать, как поют птицы.

Парень широким шагом преодолел пыльный двор, глянул на низкорослую собаку на цепи и подошёл к старенькой серебристой «Девятке». Псина заскулила, понимая, что единственный человек, который её регулярно кормил, уезжает навсегда.

Сложив в багажник объёмную сумку, Вадим посмотрел на животное, а затем на покосившийся домишко, в котором прошло его мрачное детство. Пастор церкви, в которой состоял парень, оказался прав. Этот день был наполнен радостью и чувством свободы. Он наконец-то решился последовать совету и уйти от родителей-алкоголиков. Если раньше этому мешал вопрос с жильём, то теперь ему любезно предложили поселиться в доме настоятеля нового храма, который, правда, ещё только предстояло построить. Тем более, там же парень планировал и работать, и учиться. Всяко лучше, чем прозябать в окружении вечных пьянок, грязи и скандалов.

Вадим вновь уставился на собаку неопределённой породы и вспомнил тот день, когда друзья подарили ему щенка. Мать попыталась на следующее же утро продать шавку на птичьем рынке, но никому этот разноцветный пёс не приглянулся даже за бутылку.

— Я не знаю, разрешат ли мне в приходе держать тебя, — виновато сказал Вадим.

Но едва на крыльце замаячила фигура в грязно-синем халате и с кочергой в руках, он перестал сомневаться и быстро освободил пса от цепи.

— Чего??? — взревела женщина, увидев, как дворовый питомец запрыгивает в салон «Девятки». — Гадина такая, и Юрца моего забираешь!

— Это моя собака, мам, — попытался напомнить ей Вадим.

— Сейчас побью тебе фары и окна, посмотрим, далеко ли ты укатишь! — пригрозила мать, размахивая --">