Светлана Альбертовна Тулина - Рашный Help

плотно сомкнутые створки шлюза, пнул с досады подвернувшегося под ноги киберуборщика и совсем уж было собрался возвращаться к себе, когда по внешнему динамику пришел запрос на вход.

Причем по коду «Экстрим-3»!

Пока я челюсть от груди отклеивал и с натугой соображал, что там было в третьем параграфе? Зараза, учил же вроде!.. Так вот, пока я соображалку напрягал и сомневался, имею ли право пальцем в кнопку ткнуть, надобность в этом отпала — динамик ожил. Я ведь и забыл, что код «экстрим» пробивает любой режим напрямую, спишь ты или там на толчке сидишь — ему ультрафиолетово.

Обычно капитан, разбуженный не вовремя, кому ни попадя корму рихтует. Но тут код сразу просек. Не стал орать, буркнул только, что принял и гостей впускает личным допуском, только шлюз у нас старый, и потому давление выравнивать будет минут десять, и что он очень извиняется за эту задержку.

Это он врал, конечно. Все у нас нормально, да и какое выравнивание, смех один! Атмосфера у них стандартная, плюс-минус ерунда, я это даже через три переборки вижу. А десять минут кэпу понадобились, чтобы успеть ссыпаться с третьей палубы сюда, в тамбур, и гостей встретить при полном параде. Интересно, хватит ли ему на «при параде»? Лифт-то у нас давно уже отключен по причине экономии.

Кэп — молоток, появился в тамбуре через девять минут с мелочью. Неторопливым шагом, словно и не бежал всю дорогу. В парадном мундире, свежевыбритый, бодростью пышет на полгалактики. Посмотрел на меня этак задумчиво и говорит

— А принеси-ка ты нам, братец, кофе. В кают-компанию, — и со значением, будто я не понимаю. — На всех.

Тут как раз зуммер пискнул и створки открываться начали. А я что? Я уже на полпути к кофеварке. Это когда кэп орет на всех диапазонах и поминает родословную вашей матушки до самого Большого взрыва — можно наплевать и забыть, мимо ушей пропуская. А когда этак вот со значением ласково просит — тут уж в горсть то, на чем сидят, и крупными скачками.

Так что мне повезло — гостей тогда я не увидел.

Одно дело — кают-компания, большая она. А столкнись мы с этим, у которого руки, лицом к лицу в тесном тамбуре…

Двое их было. Все из себя важные такие. И мрачные, как манулы, которых не погладили вовремя. На меня даже не глянули. Шерифа я уже видел в новостях, да и второго тоже — он врал грудастой репортерше, что все под контролем. Был он каким-то университетским начальством, то ли декан, то ли ректор. И местный мэр — по совместительству. Патриархальная планета, никакой специализации. Шмонило от него так, что глаза слезились. Плотный вертящийся клубок из страха и облегчения, вовек одно от другого не распутаешь. Прогрессоров он боялся до судорог — а кто из атавистов их не боится? Но и облегчение при этом испытывал немалое. Похоже, профессор при жизни был той еще занозой для начальственной задницы. А вот шериф ничего не боялся. И разило от него хотя и не менее сильно, но совсем иначе, уверенностью разило, напряжением, усталой неприязнью. А еще от него искры сыпались — острые такие, агрессивные. Скрытая вина всегда так выглядит. У меня даже в висках заломило. И потому, поставив им кофе на столик, я со своей чашечкой отошел в самый дальний угол. В этом мне опять повезло.

Мне вообще феноменально везло в тот день. Вот, например, кофе этот. Я ведь его разлил не в стандартные стаканы из небьющегося пласта, а в тончайшие фарфоровые чашечки — за что, кстати, удостоился одобрительного шевеления бровью от кэпа. Кэп чашками этими очень дорожил и юзать разрешал только в особых случаях. Вот и нес я их осторожно, всецело этим делом поглощенный и ни на что стороннее не отвлекаясь.

Идя к облюбованному диванчику в дальнем углу, я очень неполиткоректно подумал, что без профа мир станет только лучше. Он успел достать всех. Мэр вон, хоть и пытается держать скорбную мину, уже на всю кают-компанию нафонтанировал вонючей радостью. И никаких у него сожалений, а страх — это понятно. Да и шериф, друг детства… не все с ним так просто. Слишком уж сильно он угрызается. Слышал он тот ночной звонок, к аналитикам не ходить! Слышал, но не захотел отвечать. А кто бы захотел, спрашивается? Иногда я понимаю прогрессоров, не при политкоре будь сказано. Возможно, я понимал бы их еще лучше, если бы не Катарина на том реконструкте…

Прогрессоры всегда так делают — поочередно удаляют у отказавшегося от модификации человека все органы чувств, которыми он не желает пользоваться --">