Светлана Альбертовна Тулина , Максим Михайлович Тихомиров - Герой нового времени

оказались закрытыми, а на оглушительный трезвон и стук изнутри так никто и не отозвался. Дверь чёрного хода открылась легко и без скрипа, и молодой человек вошел в дом, ставший обителью смерти.

Женские крики к тому времени давно смолкли, и в доме воцарилась зловещая тишина, прерываемая лишь звуком падающих капель и отчаянным стуком сердца Эдгара Уоттвика, которому в тот момент казалось, что стук этот слышен, как минимум, за сотню ярдов. В кухне света не было, но откуда-то из глубины дома на стены столовой падали странные отсветы, неровные и словно бы вздрагивающие. Нос щекотал неприятный запах — так пахло топливо для моноциклов, Эдгар сразу узнал его, поскольку и сам был любителем погонять с сумасшедшей скоростью, распугивая собак и прохожих. Этот запах, вполне естественный в гаражах и доках, показался совершенно неуместным здесь, на кухне мирного и почтенного семейства, и оттого припомнился Эдгару позже, несмотря на все пережитые впоследствии ужасы. Молодой человек прошёл через темную кухню и осторожно выглянул в приоткрытую дверь.

Столовая тоже была пуста — во всяком случае, так показалось Эдгару в первый момент. На труп своего брата Патрика он буквально наткнулся, огибая массивный обеденный стол, когда попытался дойти до двери, ведущей в холл и к лестницам на второй этаж.

Сэр Патрик лежал на ковре, черном от впитавшейся крови, и голова его была буквально размозжена ударом тяжёлого золотого подсвечника, брошенного убийцей тут же, рядом с местом жуткого преступления. Похоже, убийца проник в дом, когда всё семейство уже отошло ко сну — на несчастном Патрике был лишь халат, наброшенный поверх пижамы. Возможно, бдительный отец семейства услышал нечто подозрительное внизу, где маньяк готовил сцену для своего ужасного преступления, и спустился вниз проверить. Проявленное любопытство лишь ускорило его смерть, а вовсе не явилось причиной — Джон Поджигатель известен тем, что никогда не отпускает живым никого из намеченной им на заклание семьи. Он не спешит — один, максимум два поджога в год, причем выбирается день, когда слуги отпущены по домам, что и позволило «Дейли трибьюн» причислить его к наиболее радикально настроенным социалистам, ведь его карающее лезвие обращено лишь на представителей высшего света. И в пламени разведённого им пожара гибнут все живущие в доме обладатели голубой крови, включая беременных женщин и новорождённых младенцев.

Так случилось и на этот раз. У сэра Патрика и леди Элизабет было двое детей, но эту жуткую ночь довелось пережить только маленькой Лиззи, и то лишь благодаря вмешательству провидения в лице молодого повесы…

Леди Элизабет Эдгар обнаружил на лестнице, горло несчастной было перерезано, и кровь капала со ступенек — это и были те звуки, которые молодой человек услышал, ещё находясь на кухне. На бедной женщине не было даже халата поверх ажурной ночной сорочки, явно не предназначенной для взглядов никого постороннего. Поднимаясь по лестнице, Эдгар, хоть и был заворожён жутким зрелищем, всё же сумел определить источник странного освещения — им был небольшой костер, разгоревшийся перед камином. Очевидно, преступник выгреб еще не прогоревшие угли прямо на пол и щедро плеснул сверху растопкой из стоявшей тут же канистры.

Молодой человек был на верхней ступеньке, когда в одной из комнат второго этажа раздался шум борьбы и короткий детский вскрик. Позабыв об осторожности и о том, что безоружен, юноша бросился на шум и ворвался в детскую, когда кровавый маньяк отбросил труп десятилетнего Вилли Уоттвика, который попытался встретить врага с оружием в руках, как и подобает истинному британцу. К несчастью, детская учебная шпага не причинила злобному маньяку ни малейшего вреда, лишь ненадолго отвлекла внимание. Но смерть несчастного Вилли не была напрасной — выигранного им короткого промежутка времени как раз хватило Эдгару на то, чтобы добежать до двери и грозным окриком привлечь к себе внимание убийцы, уже схватившего за волосы четырёхлетнюю Лиззи и намеревавшегося нанизать её на маленькую шпагу, отобранную у убитого брата, с таким же хладнокровием, с каким хозяйки нанизывают на вертел молочных поросят. Ценой своей жизни маленький герой спас свою младшую сестрёнку, но спас ли он её на самом деле, или только отсрочил смерть на лишние пять минут — это предстояло решать сэру Эдгару. Да-да, мы не --">