Песах Амнуэль - Удар гильотины

– Да. То есть, нет, не мог. Не было причин.

– Почему вы в этом уверены?

– Потому что… Послушайте, вы не те вопросы задаете. Спросите меня: с каким предложением вы пришли к Койперу одиннадцатого августа тысяча девятьсот девяносто первого года?

– С каким же предложением вы пришли к Койперу одиннадцатого августа тысяча девятьсот девяносто первого года? – едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться потенциальному клиенту в лицо, спросил Манн.

– С профессиональным. Альберт был замечательным копиистом. «Старуха с письмом»… Да, я уже говорил. А я в то время закончил цикл картин, шесть – если быть точным. Цикл называется «Фантазии перед заходом солнца».

– Погодите, – сказал Манн, вспоминая. – «Фантазии перед заходом», верно. Картины, которые семь лет назад сгорели вместе с типографией Кейсера? Художник – это были вы? – и Кейсер получили страховки, большую сумму, об этом писали в газетах.

– У вас хорошая память, – с уважением произнес Ритвелд. – Семь лет прошло – вы помните.

Манн отвел комплимент рукой, будто отодвинул в сторону возникшее перед глазами препятствие.

– Могу себе представить, что вы тогда чувствовали, – сказал он, просто чтобы что-то сказать и вызвать художника на откровенность. Он все еще не понимал, чего от него хотел Ритвелд.

– Не можете, – буркнул художник. – Я чувствовал вовсе не то, что вы представили. Видите ли, – я вам скажу, вы не страховая компания, я вас сам позвал, и вы обязаны сохранить профессиональную тайну, верно?

– Безусловно, – подтвердил Манн.

– Да, так я вам скажу… Этого никто не знает, ни одна живая душа, Альберт знал, конечно, и Кейсер тоже, но душа Альберта уже не живая, а Кейсеру говорить не резон, он, как и я…

– Вы хотите сказать… – начал Манн, догадавшись уже, какую тайну собирался поведать художник.

– Я хочу сказать, что мне ужасно не хотелось передавать в типографию оригиналы для работы, они были, как дети, я любил их… Вы не поймете. А у Кейсера своя студия в помещении типографии, все необходимое для фотокопирования… В общем, это было для меня совершенно невозможно. А Кейсер согласился издать мой альбом, ему нужны были картины. Дилемма, верно?

– Ну-у… – протянул Манн. – Честно говоря, не вижу… Все так делают, насколько я…

– Я же сказал, вы не поймете, – пробормотал Ритвелд. – И не нужно. Я… Я сам себя тогда не очень понимал, и лишь впоследствии… Вы ищете логику в моих поступках? Не ищите. Как бы то ни было, я нашел решение. Пошел к Альберту и предложил работу. Он согласился, почему нет? Сделать копии – деньги, что он с меня тогда слупил, были чуть ли не больше, чем то, что я мог заработать на авторских с альбома! Но я пошел на это. Альберт работал в моей мастерской, ему понадобилось два месяца, замечательные оказались копии, одна к одной, я же говорю – у Койпера был фотографический глаз, а оттенков цвета он различал столько, сколько ни одному японцу не снилось. Я ему заплатил – и за молчание тоже. Знаете, он ведь мог меня шантажировать – потом, я имею в виду… Но это было не в его принципах.

– Иными словами, – художник мог говорить бесконечно, и Манн прервал его на полуслове, – вы передали в типографию не оригиналы, как было обусловлено, а копии шести картин, сделанные Койпером.

– Да!

– Кейсер был в курсе дела?

– Конечно. Он знал. Для него это не имело большого значения – копии были хороши, а при подготовке к печати все равно многое теряется, как ни старайся…

– И в пожаре сгорели копии, – сказал Манн. – По сути, вы надули страховую компанию на… Сколько вы получили?

– Сто восемьдесят тысяч гульденов. По тридцать тысяч за каждую картину.

– Хотя цена каждой копии была…

– Сто гульденов в базарный день.

– И Кейсер? Он тоже?

– Да, достаточно, чтобы восстановить типографию.

– Это был… м-м…

– Да вы что! Поджог? Чушь, глупость, бред! Неисправность электропроводки – работала комиссия, в полиции есть протоколы, произошла идиотская случайность: что-то искрило, а там краски, бумага… Вспыхнуло, как свечка. Дотла. От картин даже рамы не остались целыми.

– Понятно, – протянул Манн. – Случайность. Хорошо. Но страховку вы получили как за оригиналы.

– Точно. Я бы заплатил Альберту за молчание. То есть, я думал, что он захочет, чтобы я… Он знал, что сгорела его работа, а не моя…

– И мог попытаться вас шантажировать.

– Да. Я был готов, но… Альберт ни разу за эти годы даже намеком…