Виталий Маркович Каплан - Отработанные

Позвольте, коллега, никто не может унизить меня, пока я сам не растопчу свою душу. Автор, говорите? Во-первых, все это не более чем предположение. Да, каждый из нас смутно вспоминает нечто, да, из этих фрагментов складывается довольно занятная мозаика. Но с неменьшим успехом можно выдвинуть и иные версии. А даже если и принять в качестве рабочей гипотезы… Тогда получается примерно так. Мы для нашего Автора всего лишь плоды его натренированной фантазии, о нашей реальности он, бедняга, и не подозревает. Он придумал нас? А если все наоборот и это мы придумали его? Или есть некто, кто сочинил и его, и содержимое его грез, то есть нас? А может, воображение и реальность — лишь разные измерения чего-то единого, непостижимого нашим рассудком? Может, наш Автор ничего и не сочиняет, а просто инициирует уже существующие виртуальные вселенные? Грубо говоря, он давит кнопки на компьютере, но компьютер-то изобрели другие. Просто он оказался в нужное время в нужном месте. Так чего же на него злиться? Кому от этого станет лучше? Да, он выкинул нас из головы, выкинул сюда, на остров. Так он никогда и не верил в нас по-настоящему. А представьте, он все понял и осознал? Вам его не жаль, Игорь? С ума ведь сойдет человек. В лучшем случае сопьется. А то и как один из твоих старших друзей, мальчик, — сухоньким пальцем он неожиданно ткнул в притихшего Кирилла. — Творческие люди, они непредсказуемы. И, кстати говоря, что тогда случится со всеми нами? Впрочем, и это не главное. Поймите, Игорь, я философ, я не могу давать волю эмоциям, мой долг — рассмотреть проблему профессионально…

— А дальше? На ученом совете доложите? — буркнул под нос Падла, но вообще-то глуховатый Зальцман его услышал.

— Вы зря смеетесь, юноша. Понимание ценно само по себе, утилитарный подход здесь неуместен. Темнота, невежество недостойны человека. В какую бы скверную историю мы ни влипли, первый и необходимый шаг к спасению — это Знание. Заметьте, не Сила, не Власть, и даже не Развитие. Ибо лишняя информация — это лишняя степень свободы.

— Свобода лишней не бывает, — нервно заметил Антон.

— Не говорите глупостей! — сейчас же вклинилась в разговор Нонова. Несмотря на успевшее уже уползти под горизонт солнце, она так и не рассталась со своим защитным зонтиком и сейчас вертела его в пухлых белых руках, точно истинный ценитель — замысловатое холодное оружие. — Любой нормальный человек прекрасно понимает, что мера допустимой свободы — это строго ограниченная величина, коррелирующая с психотипом индивидуума. Я читала об этом в одной книжке, и стало быть, сомнения неуместны. Вы же, Антон, как особь, испорченная своими былыми сверхвозможностями, уже неспособны оценивать себя критически и довольствоваться реальным. Скромнее надо быть, воздержаннее на язык…

— Чья бы корова… — невоспитанно заявил Падла и рывком принял вертикальное положение. — Устал я от ваших философий, вот так вот. Пойду, что ли, моцион совершу… — и он уковылял куда-то вбок. Спустя минуту и Ольга, так и не дождавшаяся от Антона выпадов, удалилась во тьму — в те же пышные, шелестящие иззубренно-острыми листьями кусты. Оставшиеся на площадке деликатно повернулись в противоположную сторону — туда, где растаяли во мраке Чингиз с Егором.

Чингиз шагал медленно, тяжело. Здесь, на широкой прибрежной полосе, можно было не бояться наколоть ногу сучком или острым камнем, но все равно — торопиться некуда, времени — хоть горстями черпай, а разлившаяся вокруг ночь скрадывала пространство.

— Вот, значит, такие дела, Егорка, — устало протянул Чингиз. — Грустно вот так сразу все обнаружить. Сваливается на тебя как лавина, и чувствуешь себя мухой между стеклами.

— Это вы про что? Про то, что все было ненастоящее?

— Про то, что ты сам ненастоящий, — вздохнул Чингиз, — ты сам лишь игрушка, и жизнь твою сочинили, и говоришь ты слова, которые в тебя Автор вложил, и думаешь только то, что положено. Им положено. Люди в том, в реальном мире прочтут про тебя, чаю хлебнут, бутерброд съедят. Им, может, и понравится… Обидно, Егорка. Я вон тоже когда-то думал, что все по правде, что живу я в роскошной двухэтажной квартире, держу московский рынок компакт-дисков, пью отборное пиво в компании верных друзей. А как выдастся свободная минутка — сажусь к компу, вспомнить молодость, чего-нибудь напрограммить, или, к примеру, хакнуть… Самое смешное, Автор-то наш полный ламер в этих делах, руки кривые по дефолту. А я --">