(chromewitch) - Нано (СИ)

выплеснулось наружу, нет. Вывалилось. Кровь не разлетелась во все стороны. Нет. Пролилась.

«Странная баллистика», — отметил ты про себя.

«Что за нахер?!» — сказал ты вслух.

И побежал.

Захлопнул дверь, как будто невидимый пистолет уже был направлен в твою сторону, пронесся по коридору до служебной лестницы, забыв про лифт, и остановился только в соседнем квартале, в потоке вышедших из метро людей.

Конечно, охранники вспомнили, что к Кристине заходил ее приятель Вик, один из частых посетителей ее бара.

— Я убежал, потому что испугался, — говоришь ты голограмме. — Я был в шоке! Я никогда не видел... подобного.

Это правда, и черви считают это. Ты чувствовал страх. С той только разницей, что в то время еще и все инстинкты вопили убираться, немедленно, быстрее ветра, пока не...

Пока это не случилось и с тобой.

Ты можешь рассказать в подробностях, что именно увидел там, описать невероятную баллистику невидимой пули. Возможно, ты даже увидишь сбой системы, столкнувшейся с безупречной и невозможной правдой. Но скорее, они просто посчитают тебя сумасшедшим, или систему взломанной, или и то, и другое вместе. Ты застрянешь здесь надолго.

Ты должен выбраться.

— Слушайте. У вас есть хоть какие-то доказательства? Вскройте мне мозги, обыщите мой дом — я не убивал ее!

Дом они наверняка уже обыскали — ничего страшного, ты достаточно осторожен. Что же до мозгов... Ты согласен на операцию, позволившую бы полиции напрямую вытащить информацию. Ты согласен, потому что твердо знаешь, что они на это не пойдут.

Голографический следователь по-человечески поводит плечами и хмурится, имитируя смущение.

— Вик, вы ведь знаете, что подобное вмешательство в вашем случае повлечет летальный исход или, как минимум, инвалидность?

Синдром Ллевелина. Ага, ты знаешь. Любая операция серьезнее обычного сканирования ведет за собой неисправимое и постоянное нарушение работы нейромедиаторов. Подарочек от предков, слишком увлеченно модифицировавших собственные мозги. Два процента неудачников по всему миру.

— Это лучше, чем попасть в тюрьму за убийство, которого не совершал!

Ты не имеешь это в виду, и черви считывают это, но в данной ситуации такое поведение оправдано.

Ты потерял подругу.

Ты обвиняешься в убийстве.

Ты на взводе.

Ты на грани.

— Пожалуйста...

Ты пытаешься успокоиться.

— Пожалуйста. Я хочу присутствовать на похоронах.

Им нечего тебе противопоставить. Ты говорил правду, и у них нет оснований, чтобы проверять это второй раз, но уже через операцию. Не ценой твоей жизни.

Закон.

Здесь он работает, и ты умеешь им пользоваться.

Голограмма улыбается, и ты впервые замечаешь черты этого призрака. Как будто... голограмма впервые становится человеком.

Что-то идет не так.

Ты не должен замечать его, ты не должен концентрироваться на нем. Ты твердо знаешь, что это всего лишь изображение и алгоритм. Нет нужды замечать его поведение — оно прописано. Нет нужды замечать его черты — ты больше не увидишь его никогда.

Там нет ничего важного.

Так почему? Почему ты всматриваешься в него против собственной воли, на волне все тех же инстинктов? Почему инстинкты, эта свора гончих внутри твоего черепа, лают и рычат на эту болванку, имитацию, как если бы она была реальным человеком?..

Его рост чуть ниже среднего и гораздо ниже твоего. Плечи, впрочем, шире твоих. Около сорока лет. Трудно сказать о тренировках — голограмма почти не двигается, тело спрятано под формой. У него рыжеватые волосы и загорелая кожа. Европеоид с заметной примесью азиатских кровей, стандартная картина для Аркадии. Лицо человека, который часто хмурится и часто смеется. И не считает нужным удалять морщины.

Его спокойное выражение лица вдруг идет трещиной.

— Хватит с меня этого дерьма, — говорит он. Голографическое лицо улыбается с искренним весельем и насмешкой над тобой. — Хватит, Восьмерка.

Вот теперь пора паниковать, но ты не можешь себе этого позволить.

Не перед

--">