Виктор Борисович Мурич - Полигон безумной смерти

опустив головы, плелись к точке перехода в родной мир измотанные схваткой с уже знакомыми кислотодрыщущими летунами. На душе была тоска и злость на собственное бессилие. По сторонам никто даже не смотрел. Это нас и подвело.

Возле ноги с сухим стуком ударился об скалу камень, и отскочил рикошетом, чуть не задев Шурика. Вслед за этим горы взорвались диким животным воем. Обернувшись, мы увидели, что в нашу сторону быстро движется здоровенная толпа аборигенов. На этот раз в их руках оружие: пращи, веревки с привязанными на концах камнями и просто острые обломки скал. Толпа движется слишком быстро, чтобы успеть от нее убежать. Тут уж хочешь не хочешь, а придется сражаться. Гуманность штука очень даже замечательная, по крайней мере, до тех пор, пока перед нами не становится дилемма – или стать мертвыми гуманистами, или же наплевав на доброту интенсивно заняться истреблением аборигенов с целью спасения собственной шкуры. Честно говоря, мне, не смотря на врожденную доброту, более нравится второй вариант.

Переглянувшись, рассредоточиваемся, занимаем боевые позиции и готовимся к предстоящему рандеву.

Толпу встречает дружный треск двух автоматов и глухое бухание карабина. Артем бросает керамическую гранату. Она падает почти рядом с первой волной наступающих. Взрыв. Со свистом пролетают над головой обломки раздробленных камней. Окружающие нас скалы усиливают звук взрыва, а эхо с удовольствием повторяет его несколько раз. Крики боли… Тела падают, но толпа не замедляет ход. Босые ноги топчутся по павшим сородичам, не взирая на то мертвые они или нет. Корчатся в конвульсиях раненые, оглашая горы жалобными стенаниями.

Мы практически выкашиваем два первых ряда. Автоматы бьют длинными очередями. Разрывные пули рвут на части тела нападающих. Каждый выстрел из карабина это или оторванная рука, или обезглавленное тело. Но ничто не в силах остановить это безумное стадо. Максимум, что мы можем сделать, это замедлить ход этой волны смерти, готовой вот-вот захлестнуть нас с головой.

– Надо отходить! – невозмутимый голос Шурика раздается в наушниках шлема. – Нас обходят сзади.

Оглядевшись, замечаю несколько аборигенов пытающихся зайти в тыл. Вскидываю карабин. Перекошенное ненавистью лицо всплывает в прицеле.

Оптика почти вплотную приближает бегущих людей. Глаза безумны. На губах, растянутых в свирепом крике, висят клочки пены. В руках камни.

Три выстрела. Три тела кубарем катятся вниз по склону. На их месте остаются кровавые ошметки, вырванные из тела взрывами пуль. Остальные поворачивают обратно и скрываются за холмом.

– Ага! Испугались, голодранцы! – просыпается во мне охотничий азарт. Я знаю, что потом, если конечно это потом для меня будет, мне будет очень стыдно за этот самый азарт, за бойню которую мы устроили и в первую очередь за чувство радости, получаемое при каждом удачном выстреле. Но это будет потом, а сейчас я пьянею от отобранных у противника жизней. Никогда ранее даже не думал, что я буду получать удовольствие, сея смерть. Будь проклят этот мир сделавший меня таким!

– Туда! – кричит Артем и призывно машет рукой – Туда! Там ущелье! – Он первым вскакивает на ноги и петляя спешит к укрытию. Камни градом сыплются вокруг него. Облегченно вздыхаю, когда его спина скрывается за каменным утесом.

Похоже, что количество трупов повлияло на сознание толпы. Люди остановились, начали прятаться за камнями.

– Быстрей, – режет уши крик Артема, – сюда!

Бежим за ним. Толпа дает нам небольшую фору, оставшись на месте. Очень даже кстати.

Тяжело дыша, вбегаем в небольшое ущелье. По бокам вырастают высокие усеянные паутинами глубоких трещин стены с многочисленными уступами.

Да, вот здесь мы дадим настоящий бой. Вход в ущелье как на ладони. Удобных для стрельбы позиций тоже более чем достаточно. Здесь мы сможем долго продержаться. Сверху нас недостать, а ширина расщелины не позволит им двигаться широким фронтом. Все как в тире. Вот только мишеней многовато и больно уж агрессивных.

Осмотр нового плацдарма вселяет немного надежды в душу. Если хватит патронов, то этот раунд останется за нами.

Собираемся вместе за массивным скальным выступом. Друзья молчат. Говорить не о чем. Все и так понятно. Потом, если все обойдется, поговорим. Хлопаю друзей по плечам и

--">