Степан Кайманов - Цифраторий

созданная непонятно из чего. Он знает, где его достать. Пусть даже не совсем законно, пусть даже настоящий кофе стоит в десять раз дороже того, что разносят дроны-доставщики.

Назначить встречу Капюшону? — осведомилась Ма, улавливая его мысли.

Он кивнул и с недовольным видом поднял булку. Вздохнул, краем глаза заметив скованные движения Айзи. Она двигалась рывками, совсем не по-человечески, как бы комично это ни звучало по отношению к андроиду.

— Что с тобой? — спросил Илон.

— Со мной в-се хо-ро-шо… За-пус-каю… ди-а-г…

Она не договорила и замерла, безвольно свесив руки и неестественно склонив голову на бок. Илон давно уже относился к ней как к члену семьи, часто забывая о том, что она все-таки машина — игрушка, купленная во времена глубокого одиночества, безмерной печали и крушения надежд. В период жуткой депрессии, когда весь мир казался серым, хотелось лезть на стены и напиваться до потери пульса. Тогда его бросила Зоя и, что самое страшное, он в третий раз провалил этический тест, то есть не имел больше возможности войти в Совет. Никогда.

Его мечта, его заветная мечта космическим кораблем налетела на огромную планету. И планета выстояла, покрыв толстые слоем пыли разбитое тело корабля. ИИ… Бездушный ИИ — безупречный экзаменатор, которого, к сожалению, нельзя было ни обхитрить, ни подкупить, ни запугать. Он в очередной раз одержал верх над изворотливым человеческим разумом. И кто-то после этого еще будет утверждать, что ИИ не опасен и все под контролем? Разве он не похоронил его мечту? Разве не навредил?..

Часть 2

Сегодня, сейчас, в этот солнечный летний день, Айзи взбаламутила не самые приятные воспоминания. И заодно напомнила ему о том, что она всего лишь набор микросхем и проводов, заключенный в оболочку обворожительной рыжеволосой женщины, а не человек. Ибо то, что замерло в центре скромной кухни, в окружении ярких картин, совсем не походило на человека. Оно походило на куклу, на манекена, на нечто, застывшее в странной, слегка пугающей позе.

— Мэй, с Айзи что-то не так, — сказал Илон, не поворачиваясь. — Отвезешь ее в сервисный центр?

— Не проще вызвать мастера?

Голос ее подобрел. Она не умела злиться долго.

— Хочу, чтобы ты развеялась, пока меня не будет дома. И… купи вошидов.

— Хорошо. Может, она разрядилась?

Илон указательным пальцем поднял локон со лба застывшего андроида, чтобы взглянуть на широкую, от виска до виска, полоску индикатора; его непременного наличия, его визуализации требовал закон.

Андроиды должны отличаться от людей, их нахождение без визуализации влечет административное наказание, — напомнила Ма, как будто ее об этом просили.

Естественно, первое, что сделал Илон, как и любой другой нормальный человек, только что купивший андроида, — заклеил индикатор куском длинного пластыря телесного цвета, чтобы Айзи ничем не отличалась от людей. А первое, что сделала Мэй, когда появилась в его квартире, — сорвала пластырь, подобрала идеальный оттенок и замазала индикатор так искусно, что никто бы не заметил подвоха. Поэтому пришлось соскоблить ногтем толстый слой застывшей краски, чтобы увидеть зеленый огонек под ним и убедиться, что причина поломки Айзи была вовсе не в разряженной батарее.

— Горит зеленым. С ней что-то другое, — сообщил Илон. — Когда ее повезешь, не забудь удалить краску с индикатора. А то я уже на работу опаздываю.

Илон вздохнул. Пока он разбирался с бедной Айзи, кофе совсем остыл. А остывший кофе — все равно что талое мороженое. Вкус есть, а кайфа — нет.

Он откусил булку, чувствуя на языке солоноватые водоросли, и рис, как обычно, сваренный в кашу, и кисло-сладкий соус, слегка скрашивающий это совершенно бездарное блюдо…

Илон проглотил булку почти не жуя, чтобы поскорее перейти к кофе. Сделал несколько крупных глотков, не без удовольствия смывая след кислятины, а затем смакуя горько-сладкий вкус бодрящего темного напитка. После чего обвел взглядом голографические картины и просто картины. Ему хотелось хоть как-то подбодрить Мэй за то, что она терпит его таким, каков он есть. Но для него все полотна были совершенно одинаковыми: бессвязные геометрические и разноцветные фигуры, висевшие в воздухе и застывшие на холстах. Он не смог определить, какую из них Мэй еще не завершила, чтобы брякнуть что-нибудь в духе «твоя новая работа мне очень нравится»; все они казались ему --">