Павел Владиславович Колпаков - На пару кликов позже

class="book">– Да, я бы мог посмотреть, без проблем.

Соседка расплылась в улыбке.

– Ну вот и здорово, ты не стесняйся, заходи…

08.08.2050

Но заходить Толик всё-таки стеснялся. Вроде ничего такого в этом не было, помощь пенсионерам – дело исключительное хорошее. Но преодолеть некий внутренний барьер ему было тяжело.

В это утро Толика разбудил дикий гул за окном. К бесконечному шуму машин он уже успел привыкнуть, но вот звуки стройки он слышал не часто. Дом в то утро облепили строители и инженеры. Они дробили, сверлили, разламывали, а всё ради того, чтобы установить двигатели и поднять дом в воздух. И главное непонятно, сколько это могло продлиться.

Толик не был строителем и представить, какие титанические усилия требуются для все расчета и прикрепления двигателей, чтобы огромный 14-ти этажный дом поднялся от земли и держался там. Невообразимо много, скорее всего.

Звуки с улицы невозможно раздражали Толика, поэтому он собрал несколько проводов и переходников и спустился вниз к соседке.

Раздался громкий дверной звонок, послышались шаркающие шаги, хруст дверного замка.

На пороге появилась улыбающаяся Вера Ивановна.

– О, пришел всё-таки! Проходи, проходи!

Толик разулся и прошел вглубь квартиры. Вера Ивановна ушла на кухню и судя по звукам поставила чайник.

– Что там шумят целый день?

– Ну как, двигатели ставят, скоро поднимать будут.

– А, ну да-да, слышала… Ну ближе к Богу будем и то хорошо.

Толя на секунду оторопел.

– А вы верите? – осторожно спросил он.

– Я? Нет, конечно! Я на своем веку столько повидала, что как-то уж и неприлично в бога верить.

Фраза Толику решительно ничего не объясняла, но уточнять он не стал.

– Что у вас там с протезами?

– Да, да, сейчас.

Вера Ивановна вернулась из кухни, поставила на стол две горячие чашки.

Толик поднял вдохнул аромат, с недоверием заглянул в чашку.

– А что там плавает?

– Чай, конечно.

– На гранулы не похоже, а порошок так не растворяется?

– Это чайный лист, у меня ещё где-то чайный гриб стоял, но насчет него не уверена.

Толя замер с удивленным лицом.

– Только не говори, что никогда настоящего чая не пил.

Толик замотал головой.

– А, ну да, точно! Их же в 34 ещё перестали выращивать, когда научились чай в порошок синтезировать.

То, что Толик был поражен, это ничего не сказать. Ему, конечно, говорили, что старшее поколение – это носители мудрости, но ещё никогда у него не было возможно убедиться в этом.

– Да, Толик, ну и поколение у вас, конечно. Ладно, пей чай, сейчас, печенье принесу.

***

Через четверть часа, настоящий чай был выпит, а печенье съедено. Толик с Верой Ивановной сидели у стационарного ПК, пытаясь поставить на протезы новые драйвера. Толик был очень увлечен. Во-первых, он делал то, что ему действительно нравилось, а во-вторых мог хоть как-то реабилитироваться в глазах Веры Ивановны.

– Слушайте, ну я таких софтов не разу не видел, вам где их ставили-то?

– Он хороший хоть?

– Ну довольно старенький, но сделан добротно, и не придерешься.

– Раньше всё на славу делали.

– А это когда было

– О, тебя ещё и в планах не было, когда мне эти приблуды ставили!

Старушка ехидно захихикала, разжигая интерес Толика. Тот на секунду отвел взгляд от экрана компьютера и прожигающе уставился на соседку.

– Да не изводись ты! В общем, работала я как-то, ещё будучи молодой и красивой девуш… хотя тогда скорее женщиной, на очень интересных и важных дяденек. Поучаствовала в экспериментах, и в одном из них согласилась лечь в криокамеру. Должна была там до 77 года пролежать, но проект свернули, меня разбуди раньше срока, и в отместку понавшивали мне тут всякого разного, ну и засекретили, от греха подальше. Так и состарилась.

От неожиданности Толик замер и растерянно хлопал глазами, не зная верить рассказу старушки или списать всё на выдумки. Но даже для скептически настроенного Толика рассказ Веры Ивановны звучал слишком искренне, да и не похоже, чтобы Вера Ивановна могла врать.

– Не веришь?

– А вас не закроют за разглашение секретной

--">