Юрий Владимирович Климович - Синий фарфоровый тигр у изголовья

Смолл. У каждого гонщика был свой талисман, например, Браю приносил удачу Фредди Крайслер, у Виктора Кастро-Вачовски была средневековая девушка Шалот, на которой лежало проклятие: ее перед свадьбой обманул жених, и она его грохнула. Потом в ее могиле нашли две головы – ее и жениха. В гонках она сидела сзади Виктора, наклонив голову влево. А его брат Влад талисманом еще не обзавелся, он был младше Виктора на двадцать минут.

– Привет! Вон та? Да висит себе и пусть висит, – отмахнулся Влад. Мимо черного шара пролетала большая птица. Шар вытянулся в длину, став похожим на губастый рот, и птица исчезла.

– Просто похожа на черную дыру, – озабоченно сказал Брай.

– Наплевать! Ты знаешь о новых правилах при промежуточном финише на круге? – просил его Виктор.

– Нет.

– Проходишь три красных светофора подряд – и штрафной бал.

– Их бы самих посадить в ракету при гравитационном ударе?! Ладно, не буду отключать светотестер… Влад, а почему у твоего болика вся задница кишками наружу?

– Опять не заводится.

– Помощь нужна?

– Да не нужно, дядя Вася обещал помочь.

– Ага, заодно послушаешь про аперитивы. Как они улучшают слюноотделение в мандибулах и пищеварение… Он мне так классно помог тяги отрегулировать! – дядя Вася обещал Браю поставить на панели управления еще пару кнопок. «Я такие самому Фредди-покеристу вкрутил, – похвастался он, а когда Брай спросил какая в кнопках польза, старик усмехнулся. – Раза три они Фредди выручили, а один раз он куда-то улетел с концами».

– Ты слышал, что допинговая служба закупает каких-то мутантов с планеты Бородатых ящеров? Будут ползать и вынюхивать…

– Да сказки все это! Еще можно объяснить, когда приезжали шпионы с планеты Рейли. Их хоть в Африке можно было использовать, а этих-то! Бредятина, а не допингисты!

– Ну, вот посмотришь…

– А сегодня их не было?

– Держи карман шире! Вон, в тени твоего болида прохлаждаются.

– Русские?

– Да не-е-е… Судя по шевронам – поляки.

– Отлично, я сейчас при них какого-нибудь таракана сожру, как в проекте «Звезды в Африке»!

– И нарвешься на приключения.

Виктор был прав – провоцировать допинг-офицеров было себе дороже. И тут Брай решился сказать то, над чем мучился со вчерашнего дня.

– Слушай, Влад, а почему мне отдали твою стартовую позицию в финале?

– Как тебе? Я же был лучше в квалификации. Опять проделки Тиберия?!

– Сходи и посмотри стартовый протокол в олимпийском офисе. Я стою выше тебя…

– Стремно!

–А мне не стремно! Я повожусь с боликом пару часиков, а потом сгоняю в комитет по делам и узнаю.

– Спасибо.

Брай уже направился к своему голубому болиду, когда услышал:

– А мы тебя все равно в финале заделаем!

Брай улыбнулся: ему нравились близнецы Кастро-Вачовски. Нормальные, зачетные пацаны. Недавно Влад в сердцах сказал, что если продует олимпиаду, то станет соревноваться с девушками. На что Виктор заметил: «Давай, Влад, я всегда мечтал о сеструхе. Тебе даже фамилию менять не придется!»

Когда Брай проходил по площади Пьера де Кубертена, на которой расположился уютный восьмидесятиэтажный особняк олимпийского и паралимпийского комитетов, над городом зависла гигантская шахматная доска с глазами вместо черных клеток. На доске ничего не было, но периодически одна из клеток открывалась как обычная дверь, из нее выходила фигура, к примеру, слон или пешка, не торопясь проходила к другой клетке-двери и скрывалась внутри доски. При этом в небе как будто что-то тикало, а глаза по очереди моргали.

Брай несколько минут понаблюдал за «игрой», покрутил пальцем у виска и вошел в олимпийский особняк. В приемной главы департамента олимпийской космической программы Тиберия стояла тишина. Дремала старенькая секретарша Изольда, в углу сопел фанатично преданный космическим гонкам Король сосисок. В миру его звали Лукой Ефимовичем Тире, а помпезное прозвище он получил за то, что его тридцатилетний шаттл чем-то напоминал хот-дог. Впрочем, надо признать, что кличка отражала и его успешную торговлю фастфудами, поэтому форма ракеты являлась своеобразным рекламным трюком Короля сосисок.

В приемной и кабинете Тиберия Брай всегда испытывал двойственное чувство. С одной стороны, на стенах в пышных рамах висели портреты великих олимпиоников всех времен, с другой стороны, на каждой картине обязательно присутствовал автомобиль или чемпион рекламировал гоночные аксессуары. К примеру, вот знаменитый марафонец --">