Полина Горбова - Шорох Дланы

из дилеров, известному как Отто Вернер, удалось скрыться от преследования. Объявлен розыск. Фоторобот представлен на экране. Если вам известно местоположение преступника, незамедлительно сообщите в Совет безопасности…»

— Каждый день что-то новенькое, — фыркает Матильда. — Недавно общались с деревьями. Теперь коллективные галлюцинации…

— С деревьями?

Мати отмахивается.

— Уолтер рассказывал. Ты же знаешь, он в паранормальном варится. Вроде бы ищут какое-то говорящее дерево. Не бери в голову.

— Ладно.

— Что за чушь? Я бы вот не хотела ни с кем делить безумие, а ты?

— Наверно, те, кто сознательно идет на такое, устали от одиночества.

— Что ты имеешь в виду?

— Помнишь, ты рассказывала, что иногда ученые объединяют разумы, чтобы решить какую-нибудь сложную задачу?

— Да, так можно частично преодолеть субъективизм в науке. Делают это с помощью специального устройства — трансгрессора, шлем такой, на гребневика похож. И что?

— Может, коллективные галлюцинации — это трансгрессия психическая? Ученые пробивают барьер из смыслов и интерпретаций, а бедные наркоманы — эмоциональный. Может, они потерялись, и это их последний шанс найти контакт с людьми? Раствориться и растворить в себе…

— Мира…

Она замолкает и уходит в свои мысли. Взгляд становится отстраненным. Мати кладет руку ей на плечо.

— Зря я завела этот разговор. Извини. Тебе, наверно, нелегко.

«Вчера на выставке достижений человечества на острове Светоч был представлен новый бионический протез. Создатели утверждают, что система ничем не уступает настоящим конечностям, а подвижностью и силой даже превосходит…»

Кар проносится через Атлантический океан и вскоре зависает над бывшим парком. Матильда выбирает удобное место для посадки. Высунувшись из окна, Мира смотрит вниз, на заросшие озера, корты и велодорожки, пустые рестораны, пристань с полусгнившими лодочками, утопающие в зеленом океане биомассы. Наверное…

«Сущее станет травой», — прорезается вкрадчивый мужской голос. — «Под сенью ветвей нарождается аморфный мир, который бросит вызов вечности».

Мира меняется в лице, бледнеет и резко втягивается в салон.

— Кто это? — тихо и настороженно произносит она, вдавливая кнопку, закрывающую окно.

— Что? — Матильда сводит брови. — Что ты сказала?

Я схожу с ума. Это как…как у мамы…Нет, боже, нет! Возьми себя в руки!

— Я говорю, давай сядем у Багателя…

Чистая лужайка, поросшая мелкими желтыми и белыми цветами, влажная от вечерней росы. Впереди небольшой дворец с эркером. Стены увиты плющом, маскирующим дворец среди беспорядочно разросшихся акаций. Едва заметно проступают высокие окна с грязными бельмами разводов, как подслеповатые глаза из мира людей. Матильда лезет на заднее сидение за сачком и банкой.

Пошатываясь на ватных ногах, Мира направляется во дворец, побыть несколько минут в одиночестве.

В затхлом воздухе витает пыльная взвесь, движение двери гонит по полу клубы. Стены давно поблекли. Под ногами хрустят битые бутылки, железки. Валяются тряпки, окурки и разломанные пластиковые контейнеры. Всю мебель из дворца вывезли при переселении на острова, так что осталась просто древняя разлагающаяся коробка — притон для представителей социального дна.

— Что я здесь делаю? — шепчет Мира и смотрит на загаженный пол, затем — на ажурные алебастровые узоры в размытых розовых пятнах…

Они движутся.

Тяжело бьется сердце. Опустив глаза, она усиленно моргает. На периферии продолжается странное вращение стен. Орнамент закручивается одновременно внутрь и вовне, выворачивается наизнанку, приобретая совсем иную форму.

— Мира! — зовет с улицы Матильда. — Пойдем, темнеет! Тебя еще домой нужно вернуть…

Изображение преломляется, линзируется. Очертания теряются, превращаясь вместе с комнатой в сплошной поток искажений, уплывающий в черно-синюю мглу. Слышится отдаленное утробное бормотание. Шепот. И звук, похожий на биение бубенцов.

На плечо падает тяжелое.

Мира вздрагивает.

Это рука.

— Ты чего застыла? — спрашивает Матильда. — Из реальности выпадаешь? Идем, говорю.

На пороге Мира несколько раз оборачивается и оглядывает пустое фойе.

Около получаса Матильда ведет через густые дубовые, каштановые и липовые рощи, с затесавшимися среди деревьев полуразрушенными фонтанами. Где-то в дебрях располагается бывший --">