Макс Реев - Алгоритм

серо-зелеными полосами и пятнами, словно доживающий последние мгновения монитор. Кое-где проступили черные точки битых пикселей.

Я дополз до бетонного перекрытия, уперся спиной в парапет. Живая хмарь над головой продолжала сгущаться, меняя цвет с мутного-серого на чёрный. Среди расплывчатых форм стали проступать четкие контуры и грани. Безумная грозовая туча постепенно складывалась в человеческое лицо. Узкие скулы, острый подбородок и темные провалы глазниц — надо мной обретал плоть неведомый бог. «Бежать! Немедленно бежать!», — билось внутри. Но духу хватило лишь сильнее вжаться в тесный угол между плитами. Чудовищный лик чуть приоткрыл пасть, обратил на меня невидящий взор.

Крыша дрогнула еще раз. В десяти шагах от меня тонкая телевизионная антенна ожила и потянулась вверх. Алюминиевое полотно ощетинилось кусками проволоки, опорная штанга продолжала вытягиваться, обрастая новыми крючьями.

Когда призрак заметил опасность, было уже поздно. Жуткий проволочный ёж вспорол черную скулу, со скрежетом свернулся в тугой клубок и полетел вниз. Туманное лицо исказила гримаса боли, в месте удара появилась жуткая рваная дыра — темный провал, случайная брешь в оболочке мира.

Тишину взорвал тяжелый громовой раскат. От уродливой дыры вверх по небу побежала ветвистая трещина, вскрывая небосвод, как тонкую скорлупу. В черноте разрыва неслись мириады светящихся символов — бесконечный поток букв, цифр и знаков — словно кто-то смешал системы счисления, алфавиты всех языков и накрыл мир чудовищным информационным куполом.

Новый громовой удар вернул меня к реальности. Многоэтажный комплекс дрогнул до основания. Я поднялся на ноги, чтобы заглянуть за парапет — мир качнулся навстречу. «Это конец», — раздалось в голове. Маленькая площадь внизу несколько раз повернулась вокруг себя. Головокружение стало невыносимым, ватные ноги согнулись сами собой. Я упал на спину и закрыл глаза. «Считай до ста, просто считай до ста…», — говорил добрый доктор. Самое время внять советам психолога.

После сорока земля перестала дрожать. Еще немного, и грохот тоже стих. Я подождал минуту для верности и открыл глаза. Над головой — обычное серое небо. Всё вокруг на своих местах, не рушиться и не падает. Вместо железного монстра рядом грустит старая телевизионная антенна. Встаю на ноги, нервно отряхиваюсь — ещё не отпустило. Вот и запись в дневник. Подбираю с земли наладонник, и вскоре на маленьком дисплее появляется «4:29 Новый приступ. Четыре месяца. Рваное небо».

***

Стены провели меня вглубь тесной квартиры. Опираясь на шероховатую поверхность, я добрался до ванной. Ладонь легла на выключатель, но свет не зажегся — лампа перегорела месяц назад. Пришлось оставить дверь открытой. Пригоршня холодной воды немного прояснила сознание. Внутренности сжимались от спазмов, шрам под запястьем жег и пульсировал, но с этим я разберусь по-другому. Скрипнула дверца зеркального шкафчика, в ладонь легла рукоять инъектора. После операции я не смог бросить морфин. Хрустнул взведенный механизм, из пластика показались три коротких иглы. Каждая секунда ожидания невыносима. Я резко закатал рукав, острое жало ударило в предплечье, палец надавил спуск. По телу покатилась блаженная волна эйфории, голова прояснилась, окружающий мир вернул четкость — двойная доза хватает быстро. Инъектор щелкнул, показалась обойма с пустой ампулой. В шкафу нашлась последняя упаковка — мои запасы подходят к концу.

Дверца со скрипом вернулась на место, с зеркальной поверхности на меня уставился двойник: бледное лицо, острые черты, прядь черных волос на глазах. В контраст с узкими зрачками и серой радужкой пролегли темные круги. Нужно что-то менять, долго я так не протяну. Сотый раз обещая себе нормальный образ жизни, я вышел на кухню.

Сухой треск электрической зажигалки жутко раздражает. С третьего раза плита поддалась, и на конфорке ожил голубоватый газовый цветок. Смешно сказать, на работе я программирую промышленную робототехнику, а сейчас не могу нагреть чайник. Сказочное утро. Нужно успокоиться, просто прийти в себя. Чашка крепкого кофе, что-нибудь съестное, и я снова в порядке.

Пока чайник шипел на огне, я успел собрать себе завтрак, если можно назвать этим гордым словом банку консервов и плитку сухого рациона. Не самое здоровое начало дня, но мой бедный организм привык ко всему: дешевый кофе, шикарное меню из мороженых --">