Брюс Стерлинг - Джим и Айрин

будто боится увидеть на них кровь.

– В прачечной еще остались мои вещи, – произносит она сухо. – Мы возвращаемся, -Колеблется, обдумывает. – Мы вызовем полицию и сообщим о преступлении.

– Полиция не поможет нам. Послушайте, уберите эту штуку. Леди, она действует мне на нервы.

– Я не «леди», я миссис Бейлис.

Джим почувствовал момент, когда она решила не направлять пистолет на него. Такая возможность приходила ей в голову, он видел, как она пробежала по ее лицу.

Она не глядя запихивает магнум в сумочку, откидывается в кресле, подавленная. Растирает запястье правой руки – у магнума сильная отдача.

Смотрит в окно.

– Мы не возвращаемся в прачечную. Куда вы везете меня, мистер?

– Я не мистер. Я – Джим.

Она закрывает сумочку.

– Джим, да? Тогда называй меня Ирина.

– Хорошо, Адина, – Джим пытается улыбнуться.

– Ирина.

– А, Айрин. Понял. Прошу прощения. – Джим улыбается, как ему кажется – успокаивающе. – Послушай, Айрина, нам лучше некоторое время держаться подальше от этой прачечной. Там будет полиция, к тому же ты прострелила одну из этих старых тачек. У тебя есть лицензия на этот пистолет?

– Лицензия? Официальная бумага, разрешение на оружие? Джим, это Америка.

– Правда? – Джим встряхивает головой. – А ты откуда? С Плутона?

– Я из Советского Союза. Из города Магнитогорска.

– Ты – русская? Ничего себе. Никогда не видел русских раньше.

Джим сбавил скорость, пристроился за мебельным фургоном. Он чувствует себя не то чтобы лучше – но спокойнее, более уверенно. Снова на дороге, руки на кожаном руле. В движении, где ничто не может достать его.

Заработала печка, погнала сухой горячий воздух к его ногам. Проснулось любопытство.

– Что с тобой произошло? Как ты дошла до жизни такой?

– Мой муж и я – эмигранты. Диссиденты. Муж – образованный, талантливый инженер! Интеллигенция! Я сама – юрист.

Джим вздрагивает. Она говорит все быстрее, ее английский превращается в кучу согласных. Джим вытаскивает еще один «клинекс» из приклеенной к панели коробке. Звучно сморкается:

– Прошу прощения.

– Они украдут всю нашу одежду, которая осталась в прачечной, если мы туда не вернемся.

Джим прочистил горло:

– Кто-нибудь мог заметить фургон. Вот что я вам скажу: я могу высадить вас здесь, вы ловите такси и возвращаетесь – если хотите.

Она как будто сжалась:

– Джим, у меня нет денег.

– Даже на такси?

– На следующей неделе придет чек, из Общества Помощи Еврейским Эмигрантам. Это немного. Мне все они нужны, – минутное молчание – у меня нет работы.

– А ваш старик? – Непонимающий взгляд. – Муж?

– Муж мертв.

– О Господи. Мои соболезнования.

Судя по ее одежде, только адидасовские кроссовки отделяли миссис Айрин Бейлис от нищенки. Без работы, вдова, иностранка. С хромированным магнумом в сумочке и весьма странным отношением к миру.

– Послушай, – Джим импровизирует, – я правда не хочу туда сейчас возвращаться. Это небезопасно. Давай лучше я куплю чего-нибудь поесть, мы немного подождем, все обсудим. Айрин, ты голодна?

Ее глаза загораются, как бутылочки «Викс»:

– Ты купишь нам еду?

– Конечно. С радостью. Добро пожаловать в Америку...

Айрин молча кивает. Никаких признаков благодарности. Возможно, задета ее гордость.

Он видит, как Айрин смотрит прямо вперед, через затемненное ветровое стекло. Ее странное лицо становится мягким и отстраненным, как будто она женщина-космонавт, наблюдающая за проносящимися под иллюминатором безымянными пейзажами. Типичный американский пригород, построенный для проносящихся машин, один из миллионов похожих друг на друга.

– Твой магнум стоит хороших денег, – говорит Джим.

Озадаченный взгляд.

– Джим, ты торгуешь оружием?

– Что? – Второй раз она думает, что он хочет ей что-то продать. Возможно, это к лучшему: проговорить все относительно этого пистолета. На всякий случай. – Да, у меня есть пистолет. Я много путешествую, понимаешь? Мне нужен пистолет, для самозащиты.

Она смотрит ему в глаза:

– Тогда почему ты их не пристрелил?

Джим отводит взгляд:

– Полиция посадила бы нас в тюрьму, понимаешь? Нельзя стрелять в детей только из-за того, что они украли твои шмотки. Может быть, можно пригрозить – но не стрелять на самом деле.

– Это не «дети». Это настоящие бандиты. Грязные, страшные. Некультурные.

Джим промокнул текущий нос:

– Может, они никарагуанцы.

Он заметил впереди Jack-in-the-Box. --">