Кен Левин - Повесть-предыстория к ''System Shock 2''

было пронзать время и пространство, как нож бумагу. И всё это на его деньги.

И какую же ценность всё это несло в себе? Ну, для вида, перенаселившего агонизирующую планету, окружённую нищими захудалыми космическими колониями с коллективным укладом быта, это несло новые возможности и перспективы, несло надежду на лучшую жизнь. И всё это в красивой обёртке и только в магазинах “TriOptimum”. Но куда более важным было то, что, став единственным обладателем такой технологии, корпорация ускользала бы от крепкой хватки властей. Публика желала дотянуться до звёзд, а Анатолий исполнил бы их мечту стараниями Делакруа и “Сары”, и никакое правительство его не остановит.

Но Коренчкина волновало не это, а Диего. Капитан был умён и всегда был в курсе всех событий, хоть и считал себя слишком важной шишкой в правительстве, недосягаемой для Анатолия. Диего и понятия не имел, какое влияние “TriOptimum” на самом деле имели в Комитете Объединённых Наций.

Коренчкин встал с кровати, направился в ванную комнату и почистил зубы пастой “Denti-Brite”. Он думал о Делакруа. В последнее время она много жаловалась на условия труда, говорила, что её слишком торопят с разработкой “Сары”, и что ей надо ещё пять лет на завершение прототипа. Мари уделяла особое внимание возможным побочным эффектам работы “Сары”.

– «Каких, например?» – спрашивал у неё Коренчкин.

– «Понятия не имею. Именно поэтому их и надо изучить», – отвечала Делакруа.

Анатолий терпеть не мог эту черту характера в учёных. Им всегда надо во всём до конца разобраться, а на это нужно время. Делакруа, как настоящий инженер, хотела изучить всё до последнего винтика, но, может, причиной был и… страх? Может, дело всё в нём? Выходит, Делакруа сама боится своего собственного творения?

Но ждать Анатолий больше не мог. Чем больше времени потребуется Мари, тем больше неприятностей могло их подстерегать в дальнейшем. “Сару” могут украсть. Или правительство доберётся до неё и уничтожит. Все эти варианты не сулили ничего хорошего. “Сара” может открыть для них много дверей. За одними их ждёт богатство, за другими – крах. Но разве когда-то было иначе? И Коренчкин понимал, что двери эти рано или поздно будут открыты, как с помощью “Сары”, так и без неё. И никакой Диего, и ничто на свете этому не помешает.

Предстоящее вскоре заседание правительства должно было расставить всё на свои места. Будет много болтовни, зубоскальства и игры на публику. Сам же Коренчкин предпочёл, как обычно, сидеть тихо где-нибудь поодаль и наблюдать, как другие сражаются за его интересы.

Анатолий выплюнул зубную пасту в раковину и, наслаждаясь мятным привкусом во рту и покалыванием на дёснах, будто от электрических разрядов, решил, что надо бы послать Диего ящик такой пасты. В ближайшие недели капитану немало пригодится его знаменитая сияющая улыбка.

Часть третья

Созыв подкомиссии сената Комитета Объединённых Наций прошёл в спешке. Её председателем был назначен Кэл МакГилл. С первого дня в правительстве он был пешкой Коренчкина, получая от того немалые суммы. В состав подкомиссии вошли шестнадцать человек: семеро сенаторов, четверо учёных, один эксперт по вопросам экономики, а остальные четверо были офицерами командного состава из вооружённых сил. Сам же Коренчкин выступал на слушаниях только в качестве наблюдателя, а вот Делакруа и Диего вызвали давать показания под присягой. Присутствие последнего на слушаниях не особо нравилось Анатолию, но сделать с этим он ничего не мог. Правду говорили, что Диего – не человек, а неподконтрольная природная стихия.

Битва при Бостонской бухте, а вернее то, как её освещали в прессе, превратили капитана в национального героя. Хотя восстание с самого начала было обречено на провал стараниями неумелых командиров, не сумевших даже обеспечить бунтующих должной экипировкой в бою против превосходящих числом, безжалостных и отлично вооружённых солдат армии КОН. Но журналисты представили всё так, будто бы исход боя был заранее неясен, и Диего стал героем.

Зачинщиками бунта стала банда подростков, требующих отмены законов против разработок в робототехнике. Сам же бунт был подавлен за три недели, в течении которых в боях была разрушена добрая половина делового центра Бостона, Чарльзтаун и Кэмбридж. И именно Диего положил всему этому конец, восстановил мир и порядок, а также --">