Мерси Шелли - 451 мегагерц

титановыми самокатами — это еще ладно. И даже «австрийская рулетка», когда в тебя стреляют ради развлечения, не так уж напрягает — если неверный угол ствола заранее гарантирует промах, искин заставляет лишь дернуть плечом для вида, в остальных случаях подставляет под линию пули какой-нибудь краешек тела без костей и жизненно-важных органов. Но это по крайней мере быстро, шесть пуль в барабане. Самое же страшное — чайная церемония. Особенно третий час, когда ноги болят от усталости и затекает шея, а неутомимый искин продолжает водить твое послушное тело от чайника к чашке и обратно.

Но слава Багу, это в прошлом. Теперь ты мета-модельер, а не швея какая-нибудь. Тебе, Золушка, остается лишь смотреть внимательно на всю Ткань разом, да показывать другим, где надо чуток подправить, подштопать…

Ну, поехали. Пара легких движений пальцами — там, в реальности, они почти незаметны, но здесь послушный графический интерфейс тут же перенес Вэри в ту часть цветного ковра, где виднелся легкий сбой в узоре.

Шить это дело начали три месяца назад. Срок, по меркам Артели, вполне достаточный для штопки и более заметных дыр. Но не в этом случае.

Конечно, Лицевую можно не смотреть: полковник Сондерс вполне грамотно обметал инцидент с полицией. Зато дыра в Подкладке посложней будет. Вэри открыла профиль самого Сондерса. Узелки родственных отношений, веера профессиональных знакомств, прожилки медицинских проверок, бахрома не особо тонкого вкуса в развлечениях… Его выкройка долгие годы была скупа и безупречна, пока там не запульсировала эта красная нитка, ведущая через профиль жены — причудливое кружево со множеством связей в музыкальной индустрии — прямо к утечке из этой самой индустрии.

Просчитать и скорректировать действия полковника не составляло труда, хоть Вэри и разозлилась, когда он спросил ее о любимых энках. Ей показалось, что он сейчас расклеится, начнет говорить про больницу — и откажется от должностного преступления, к которому его подтолкнули. Но нет, здесь все сшито гладко: полковник порадовал жену, энка никуда не утекла. А преступники… ну, пусть Сондерс считает, что действительно помог им. Ему незачем знать Изнанку.

А вот тебе, Золушка, приходится знать. Формально, заказ выполнен — Изнанка тоже заштопана. Но на то тебя и взяли в Артель, чтобы чувствовать слабые места, которых не видят ни искины, ни модельеры. Здесь явно будет новая прореха, еще серьезней. Причем одна из тех, о которых Вэри совсем не хотела рапортовать. Потому что ее видения говорили: это не просто дыры, а совершенно новый орнамент. Другая Ткань. Словно морозный узор на стекле подтаивает в одном месте, и кажется, прекрасный рисунок испорчен — но вдруг замечаешь, что именно в этом месте с другой стороны окна стучится ветка сосны. Но что тебе делать, шпилька, с этими «картинками», которых никто больше не видит?..

Бум! Вэри вздрогнула и открыла глаза. Так и есть: мерзкий ребенок подкрался к ней и с размаху пришлепнул свою мямлю на стол. От удара недоеденные оладьи вылетели из тарелки. Гибкий искин мямли переливался красным и желтым, пытаясь собраться в очередное продуктовое лого.

Мамаши за столиком напротив сладко улыбались. Видно, решили, что если ты одета в классическое трехслойное кимоно цвета «снег на ирисах», то разделяешь их взгляды на воспитание в духе старояпонской школы. «Ребенок до пяти лет — бог». Этому еще не было пяти, и мамаши полагали, что весь мир должен с умилением относиться к его выходкам.

Вэри улыбнулась в ответ мамашам, а затем резко наклонилась к наглому малышу и громко щелкнула зубами в миллиметре от его носа. Ребенок в ужасе отпрянул, заревел. Мамаши закудахтали вокруг него, с осуждением глядя на Вэри.

— Моя бабушка делала точно так же, — произнес кто-то рядом. — Она считала, нужно всегда быть готовым к опасности.

Вэри обернулась. Пока она занималась экстремальным воспитанием, за ее столик подсел один из черно-белых клерков. Но теперь она узнала лицо. Ну да, лист в листопаде. Он был немного постарше ее, лет тридцать.

— Разве я так плохо выгляжу, что напоминаю вашу бабушку, господин Масару?

— О нет, извините, я не хотел вас обидеть! — Он неуклюже поклонился, не вставая из-за стола. — Лишь хотел заметить, что близкие люди часто не дают детям тех знаний, которые дают… не столь

--">