Николай Трой - Автономный режим

производству наркотиков, перестрелками и гнилостным дыханием смерти за спиной. Идеальное место на звание городской клоаки.

Именно в одном из многочисленных складов в округе Розовый и устроил свой подпольный бизнес, пафосно именуемый Цирком Беспринципности. Скупка и продажа краденого, изготовление сумрачных убер-девайсов для гладиаторских боев, торговля нелегальным софтом. Все, на чем можно срубить денег, входит в зону интересов Розового.

С отпиленной головой киборга в пластиковом мусорном пакете я направился к Розовому. Пока что это единственный знакомый мне человек, в чьих силах взломать «черный ящик» генномода.

Такси брать не стал, хотя денег у меня сейчас полно, спасибо «Новой надежде». Лучше пешком пройдусь.

Сжимая в кармане рукоять «Кобры», я пробирался окольными путями промсектора. Старался находить такую дорогу, чтобы видеть лишь свое отражение в замасленных лужах. А, если не получалось, продавцы наркотиков и дешевые проститутки не слишком утруждали себя предложением мне своих услуг. Респираторная маска, военные ботинки, камуфляжные штаны и потрепанный брезентовый плащ на мне не, создают образ ни торчка, ни покорного работяги, желающего сбросить сексуальный накал в подворотне. Мой наряд скорее напоминает мародера из свободных территорий, или охотника за головами. Жаль только, что отпугивая одних, он привлекает других, более опасных жителей Грибницы. Таких, например, как бывший обладатель головы в пластиковом мешке.

Это уже четвертая подобная встреча за последние две недели. Слишком много, чтобы быть случайностью. Но, черт возьми, как же не хочется думать, что корпорация снова села мне на хвост.

Под ногами зачавкала грязь, когда я решил срезать путь через свалку автомобилей. При моем появлении стайка технофриков метнулась врассыпную, даже побросали все содранные с машин запчасти.

С задымленного весеннего неба сорвались первые капли, я поспешно вытянул из-под плаща капюшон пайты. Через минуту дождь ударил уже с такой силой, что мир размыло в серо-молочной дымке. Остались лишь далекие огни небоскребов, ощетинившиеся шпилями в небо ближе к центру Грибницы. Там, на фоне неоновых вывесок и голографических реклам, в сплошном потоке дождя появилась масляная радуга.

Москва, когда-то столица России, теперь так именуется лишь в официальных документах. Замусоренный, уставший и разрушенный мир избрал ее своим центром. Миллионы беженцев со всего света ринулись туда, очень быстро превратив и так пострадавший город в руины. А позже, спустя десятилетия, когда каннибальский метаболизм огромного города восстановился, появилась Грибница, где каждый день количество людей-спор увеличивается по экспоненте. Захватывая все новые и новые города в округе, переименовывая их в районы и секторы, Грибница расширяется с каждым годом. На улицах говорят, что площадь Грибницы уже в три раза превышает площадь Шэньяна, а по количеству населения — Шанхай.

Щелкнула пряжка, респиратор упал с лица. Влажный воздух захолодил горло. Прикрывая сигарету от дождя, я закурил. Китайский табак оставил на языке привкус аммиака и депрессии.

Помню, в виртуальности — в той, другой, очень странной жизни — я любил поразмыслить, что у каждого города есть Душа. Теперь же, когда я задумываюсь о Душе Грибницы, она напоминает мне громадный завод по утилизации и переработке мусора в одноразовые предметы. Сметая пустоши и развалины, Грибница извергает из чрева ширпотребные дешевые отели и хлипкие постройки. Какой-то острослов в Сети назвал такую реинкарнацию Москвы — город-барак. Целые муравейники пластиковых капсул, временных жилищ и панельных пчелиных сот отелей.

Несмотря на заявления правительства, что вскоре городу вернут его обычный вид, город-барак разрастался. Грибницу было уже не остановить. И не последнюю роль в ее аппетите играли интересы корпораций, где директора с искусственными органами и штатом врачей живут по двести лет и летают на шикарных вертолетах. Впрочем, в России еще жить можно, вечной стране снова все нипочем, остальные практически исчезли…

Складской квартал начинается сразу после автомобильной свалки. Пристанище Розового почти в его центре. Цирк Беспринципности, не оправдывая пафосное самоназвание, такая же алюминиевая банка, как и все склады в округе.

У входа в Цирк я заметил старенький японский пикап, доверху нагруженный какими-то манипуляторами, двигателями --">