Наталья Анатольевна Егорова - Мы будем вместе навсегда

торжествую. Месть сладка.

Мои глаза смотрят из ее зрачков. Лицо в зеркале стремительно белеет, непостижимо становясь мордочкой старухи, в глазах бьется паника. С почти эротическим удовольствием разглядываю наплывающую на щеки бледность, мгновенно обозначившиеся у глаз морщинки, крохотные капельки над верхней губой.

– Мы будем вместе, - шепчу я. - Навсегда, дорогая.

Тяжелая ваза ударяется в зеркало, разбрызгивая его на сотни острых лучей. Я смеюсь, захлебываюсь смехом. Будь я материален, корчился бы в приступе истерического хохота.

– Навсегда, слышишь? Навсегда вместе!

***

Рымов слушал пустоту внутри себя.

Шершина тогда было жалко. Немолодой мужик, запутавшийся в семейных конфликтах, выбранный на роль козла отпущения службой охраны местной корпорации... Нет, его бы оправдали, наверняка. С другой стороны, а если бы не оправдали...

А Цвёльфа теперь не поймешь, то ли жаль, то ли просто гадко.

С минуту колебался, не посмотреть ли данные на Диану Ланскую, в недавнем прошлом Диану Цвёльф, даже ввел имя в окно поиска.

И стер.

Да и что тут узнавать? Диана могла покончить с собой, могла, в свою очередь, подписать договор на оцифровку, могла, в конце концов, смириться с вечным присутствием покойного мужа в собственных мозгах. Честно говоря, что так, что эдак - все неладно.

Даже если "навсегда" исчисляется какими-то десятками лет...

Рымов допил кофе и запустил скрипт, вычищающий из сети неофициальные данные о нем самом: мелкие предпочтения, списки покупок, особенности распорядка дня, слухи и сплетни, любительские аудиозаписи. Чем меньше электронной чепухи оставалось в разрозненных файлах с его фамилией, тем дышалось свободней.

Как там говорил этот мстительный тип? Все мы оцифрованы еще при жизни? Ну-ну...

--">