Ян Валетов - Дети Капища

от ожидания неминуемой смерти – еще поборемся, если войдут. На коленях умирать никто не собирается! Страшно было от другого… От бессилия. Именно от него страшно сильным людям.

Кровати, на которых они лежали, были массивными, прочными сооружениями на…

«На колесах! На колесах!»

Сергеев невольно расплылся в улыбке и сразу стал похож на рассвирепевшего Чеширского Кота – больно уж широкая, не по ситуации, получилась улыбочка.

Он попытался нагнуться, но в результате тут же рухнул на колени. В повязке, стягивавшей ребра потуже корсета, особо не понагибаешься.

Колеса фиксировались защелками. Зная их расположение, можно было бы и не наклоняться – защелка легко откидывалась ногой, как тормоз на детской коляске. За несколько секунд Михаил высвободил фиксаторы и покатил кровать Блинова в ванную. Господин депутат безмятежно посапывал, и Сергеев подумал, что Блинчика таким нехитрым способом можно было довезти и до Москвы – лишь бы за плечи не трясли.

Размеры умывальной позволяли даже развернуться, что Михаил и сделал, установив кровать параллельно стальной ванне, обложенной дорогой кафельной плиткой. Он тут же вернулся в палату и, клацнув фиксаторами, поволок в умывальную собственную кровать. Хоть вес был небольшим, не успевшие поджить мышцы и сухожилия запротестовали с новой силой. Он уже вволакивал свою ношу в ванную, протискиваясь в дверной проем, когда снаружи застрочили автоматы. Деревянная крошка брызнула вовнутрь, как опилки, летящие от работающей циркулярной пилы. Пули зазвенели о батарею отопления и вдребезги разнесли огромное оконное стекло, что Сергеев примерялся и сам сделать через пару секунд. Осколки блестящим водопадом рухнули вниз, вдоль стены здания, накрыв несколько машин дежурных врачей. Получилось, на взгляд Сергеева, так даже очень удачно – внизу истошно заорали автомобильные «сигналки» и почти сразу зазвучали встревоженные выкрики бойцов службы внешней охраны.

Но помочь это Сергееву не могло. Времени на то, чтобы добежать снизу до их палаты, у охраны не было – одна из пуль угодила в «цугалик» замка, и он вылетел прочь, как пробка из-под шампанского. В тот момент, когда сломалась защелка, Сергеев, хрустя суставами, приподнял один край кровати над головой, насколько мог высоко, и босой ногой, сам удивившись тому, как это у него легко, по-обезьяньи, вышло, захлопнул дверь ванной. И тут же выскочил из-под тяжеленного груза, с грохотом обрушив его на кафельный пол.

– Ты чего, Умка! – прошипел было со сна очнувшийся Блинов и тут же онемел окончательно, увидев белое лицо Сергеева и прилипшую к нему крепче, чем жевательная резинка к брюкам, страшноватую улыбку.

Две кровати, поставленные буквой «Т», поперечина которой упиралась в ванну, а ножка одной стороной в дверь, а второй – в другую кровать, образовали неплохую баррикаду: приоткрыть дверь еще можно, а вот войти было проблемой, решить которую быстро не получилось бы и у Терминатора.

Войти-то было тяжело, но вот стрелять через двери в ванную было легче, чем через входные. Они были более легкими, благо еще, что не филенчатыми – филенка вылетела бы от первого выстрела, и Блинов с Сергеевым оказались бы в роли жестяных зайчиков в тире ДОСААФ.

Блинчик смотрел на Сергеева ошалело, как смотрит на хозяина упавший в воду домашний кот. Он не соображал, что именно произошло, но понимал, что случилось что-то очень плохое. Если бы не седативный эффект от выпитых лекарств, то крику, пожалуй, было бы – хоть уши затыкай!

За дверью затопали.

Сергеев ухватил Блинова за пижаму со сноровкой дзюдоиста, выдернул его из сбруи и вместе с ним рухнул в ванную, накрывая Владимира Анатольевича телом. Гипсовые повязки Блинчика грянули об эмалированный металл, и он заорал, как раненый лось. Было действительно больно, и Сергеев догадывался насколько. Но церемониться не приходилось.

Десятки пуль прошили двери, рикошетируя по умывальной, дробя кафель и пробивая трубы. Со звуком, похожим на щелчок циркового кнута, разлетелся, разбрасывая осколки, унитаз, лопнуло биде. Ударили струи воды, заклубился пар. Рассыпался на мелкие стеклянные брызги, потеряв на лету дверцы, зеркальный умывальный шкафчик.

От прямых попаданий ванна гудела, как колокол. Блинов, придавленный Сергеевым ко дну, ворочаться перестал: только тряс головой, словно извозчичий мерин.

Вызывающе громко залязгали сменяемые убийцами магазины – хотя к этому моменту нагревшиеся глушители уже --">