Николай Леонардович Гуданец - Планета, на которой убивают

Притом понимая отлично, что никогда я Лигуну в зубы не заеду, как бы ни хотелось иногда. Не будет такого счастливого стечения звезд и благорастворения флюидов. Жаль.

Я — шпырь. То есть, полчеловека. Э, нет, шалишь, отставить. Это из цапровых болот я вернулся получеловеком, отставным инвалидом. Теперь же по всей строгости арифметики получается четверть человека. Ноль целых, двадцать пять сотых. Еще хватает брезгливости на то, чтоб не клянчить взаймы у бывшей жены. Но на большее — нет, спекся.

Ожиданка. Проклятье. У-у, кто ж это выдумал такую жизнь шпырянскую? Проклятье.

А кто выдумал, молчит в несознанке, и ему наши разговорчики в строю — глубоко до тыльной дверцы, он на нас вывесил аж до голенища, такой вот разбор.

Может, в самом деле воды нахлебаться? Подлюга Лигун так посоветовал водички попить, будто и впрямь дело знает. А это лишь сменить горячую протырку на холодную, и то ненадолго. Что ж, зато хоть разнообразие впечатлений, все равно никакого терпения больше нету.

Доплелся я до скверика обок бульвара, где питьевой фонтанчик булькает, и, не отрываясь, высосал ведрышка эдак полтора, если не больше. И с ледяным, тяжко плещущимся, засевшим в моем драном брюхе наливным ядром, еле переставляя ноги, рухнул на очередную скамью. Вскоре меня перестало поджаривать, зато начало оплетать игольчатой морозной сетью. По счастью, до того я вымотался, что ровнехонько на полпути, едва самочувствие стало сносным, отрубился и уснул.

Дрыхнул долго и на совесть, будто после дежурства по части, да так, что заспал всю холодную протырку. Молоденький полицейский, который меня разбудил, в аккурат подгадал к началу следующей горячки.

— Прошу извинить, — повторял он настойчиво вполголоса и потряхивал меня за плечо. — Прошу извинить, вам плохо? Вам вызвать медицинскую карету?

Как я ни был плох, обстановку прикинул моментально. Этого еще не хватало. Возьмут у меня кровь на анализ, и год принудительного лечения обеспечен.

— Спасибо, — промямлил я, — уже прошло. Легкий приступ, бывает.

— Может, вызвать все-таки?

Тонкошеий такой парнишка, румяный и с пушком над губой. Неужто впрямь недотепой уродился или корячится под простачка? Не надо мне на фиг вашей заботы, кареты, неба в клеточку, я сейчас унесу ноги подальше, заодно, кстати, по пути подохну всем в облегчение, а себе персонально на великую радость.

— Отзынь от ветерана! — гаркнул сочным басом некто высоко над нами, где-то среди верхушек дендроидов и парящих розовых медузок.

Впрочем, кричал вовсе не тот самый, которого нет и которому все мы уже остобрыдли хуже консервной каши. Просто у меня пошли законные шпырянские задурялочки с катаваськами. Кричал, по счастью, и не я.

— Не командуйте тут, проходите, — зло огрызнулся полицейский.

— Да ты соображаешь хоть, кто это? Ты, пацан, он же за тебя на фронте дрался… Ордена видишь? Или ты пенек без понятия?

— Все вижу. Проходите. Я помочь хочу, ему же плохо.

Моя голова повернулась, точно на заржавленной турели; каждый градус поворота срывался расплавленным дождем в мое пустое нутро и там пронзал дико набрякший мочевой пузырь. Экая мерзость, быть укомплектованным из мяса, костей и потрохов.

— Бзец! — возопил благоговейно бас. — Полный бзец! Ты хоть знаешь, это кто? Это мой взводный!!

Насилу сфокусировав под наждачными веками глаза, я узрел дородную пучеглазую ряшку над белой рубахой с пластроном, рыжий вихор над залысинами. Звание, имя сами выскочили на язык:

— Капрал Джага…

— Так точно! Разрешите обратиться?

— Вольно. Мы ж не на плацу, — еле ворочая языком, выговорил я.

— Вам плохо? Пойдемте сейчас ко мне. Вот сюда, через парк. У меня тут заведеньице, да и лекарь свой неподалеку…

— Хорошо…

— Ну и славно. Поднимайтесь, господин взводный. А ты извини, парень, что я сгоряча насыпался, — через плечо адресовался Джага к полицейскому. — Не разобрался поначалу. Извини.

— Ладно, все в норме.

— Ты хоть знаешь, это кто? — с пафосом продолжал он, помогая мне встать со скамейки. — Это ж Гроза Цапры, лучший командир разведвзвода на Закатном Побережье, у него именные часы от самого Адмирала, понял?

— Ого! — изумился парнишка.

— Вот тебе и ого. Знаешь, из каких передряг он нас выводил целыми?..

— Хватит, — пробормотал я. — Зачем столько рекламы, Джага. Пойдем.

— Слушаюсь, господин взводный.

Спустя полторы вечности я доковылял до --">