Дональд Кингсбери - Изгой

чтобы идти дальше. Неожиданное решение пришло, когда лапы почти онемели от холода. Впереди показался загон — обширный комплекс куполов и подземных пещер, предназначенных для разведения рабов-джотоков и охоты на них. Коротышка решил повернуть назад. Замерзнешь насмерть, прежде чем обойдешь пастбище.

Покончить с этим одним махом — и дело с концом. Вернуться к главному входу, — там его, конечно, схватят… Будет драка, и его убьют или безнадежно покалечат. Но, может, удастся удивить своих обидчиков приступом ужасающей ярости и даже прикончить одного прежде, чем из самого выбьют дух? Он чуть не оскалился гордо, но с гневом одернул себя: поубавь-ка прыти. Кстати, с прыгучестью тоже все беспросветно плохо… Так не все ли равно, когда наступит час расправы? Не сегодня, так завтра его найдут и растерзают — подчистят кровь расы.

Тут-то Коротышка-Сын и вспомнил, что котятам-кзинам без сопровождения запрещена охота на территории загона джотоков. Сюда Водящий-За-Нос со своей сворой пробраться не сможет. Разумеется, то же касалось и самого Коротышки, но он отделается лишь жестоким наказанием, если попадется на глаза взрослым. Убивать его не станут.

Окон тут не было, и стены были толстыми, со встроенным механизмом самовосстановления на случай повреждений. Коротышка вскарабкался по стене, по пути представляя, что участвует в секретной миссии по захвату человеческого форта. В каждом углу и по уступам он расставил невидимые лучевые винтовки, а потом разом направил смертоносный свет на гнусных приматов. К моменту, как он сумел разглядеть центральный погрузочный двор, достаточно большой, чтобы в нем могли поместиться двадцать барж, от его лап уже пали окталы и окталы безволосых тварей. Посадочные площадки лежали в тени, и Коротышка уже продумал план решающего штурма Мира Людей.

Смерть всем людям-приматам! А потом можно поохотиться на жирафов.

Неподалеку располагались грузоподъемники, доставляющие баржи вниз, к городу. Можно было бы попробовать взломать их пассажирские шлюзы. Впрочем, грузовой отсек вскрыть легче. Изнутри загон запирался на солидные замки, поскольку джотоки отличались сообразительностью и даже коварством. Снаружи препятствий подобной сложности не было, как не было в них нужды, — кзин не станет взламывать замки и проникать на запретную территорию без веских причин.

У Коротышки-Сына не было при себе ни ключей, ни прочих приспособлений для доступа, но в скафандре имелся набор инструментов первой необходимости, да и механизмы его всегда интересовали — ему доставляло удовольствие разбирать их, пока устройство и работа не становились для него понятными. Коротышка спрыгнул во двор, на окоченевшие, потерявшие чувствительность лапы. Пальцы превратились в ледышки, и, кажется, прошла целая вечность, прежде чем поддалась дверь грузового отсека. Глупый механизм. Заставь самку сделать замок — у нее щеколда выйдет лучше! Черная стена скользнула в сторону. Коротышка вошел в грузовой отсек в вихре конденсата. Внешняя дверь вновь закрылась, и тогда заработали очистители — профильтровали азот, избавились от остатков углекислого газа и впрыснули кислорода. За считаные секунды Коротышка обесточил сигнализацию. Как у любого кзина, готовность к бою в любой момент являлась основным инстинктом, так что перед выходом в загон он напрягся, ожидая броска джотока о пяти конечностях или сердитого смотрителя и даже кого-нибудь из приспешников Водящего-За-Нос.

Но он обнаружил только троих малышей-джотоков, размером с его ладонь; они ползали вблизи от погрузочного двора, определенно сконфуженные каменным полом. Коротышка раздавил их ботинком и вышел через лабиринт матовых стеклянных стен на поросшую зеленью биокологическую территорию — здесь высились деревья и журчал ручей. Сняв дыхательную маску, он почуял прелый запах дождевого леса, ароматы гниющей листвы и отдаленного водоема с покрытыми растительностью берегами. Некоторые запахи ему так и не удалось распознать.

Глава 2 (2391 н. э.)

По телу Коротышки-Сына Чиир-Нига бежала приятная дрожь. Наконец-то тепло. Он убрал дыхательную маску и еще непослушными пальцами принялся чехлить инструменты, но уронил один из них. Мысль о том, что придется поднимать, вызвала в нем смешанное чувство страха и раздражения — он тихо зарычал. Очень не хотелось привлекать к себе внимания. Он огляделся и приметил густой кустарник рядом с группой --">