Виктор Сергеевич Мишин - Я из Железной бригады

стреляет. С патронами беда, четыре обоймы на все про все, не густо. На сборы дали час, привести себя в порядок и быть готовым убыть в расположение, в траншею то есть. Наконец, узнал, куда именно я попал, и обалдел еще больше. Знаменитая «Железная бригада» Деникина, тринадцатый полк Маркова, не хухры-мухры. Мало о каких частях, воевавших на Первой мировой, будут помнить через сто лет, а вот эту помнят. Сейчас бригаду уже переформировали и обозвали четвертой дивизией, но мне ближе к сердцу старое название – бригада. Да и не одному мне, на самом деле, все солдаты так зовут.

Из событий, что мне предстоит пережить, не помню ничего хорошего до лета следующего года. Скоро начнется Великое Отступление, мы оставим Польшу и откатимся далеко на восток. Царь возглавит армию, начнется бойня в обороне. Но там, к осени, с патронами станет чуть легче, как помнится. Дожить бы до осени. О, в мае будет первая немецкая атака с хлоркой, ну, газом нас травить будут, хлором, как бы не на моем участке, чего-то не хочется на себе испробовать этакую хрень. Надо бы уточнить, где хоть я точно нахожусь, вдруг недалеко от крепости Осовец… Ну и скоро начнется партизанщина, а у фрицев появятся первые винтовки с оптикой. Надо бы дождаться, тогда я попаду в свою струю.

А ждать выходит с трудом. Артиллерия германцев долбит часто и подолгу, часами головы не поднять. Скорострельность нынешних орудий такова, что промежуток между выстрелами долгий, и иногда кажется: вот все, наконец, а через минуту хренак, вы слушали «Маяк», вновь чемоданы летят. А уж когда шрапнелью бьют, кажется, даже воздух трещит, разрываясь в клочья. Страшно.

Снова в окопе. Недавно выводили в тыл, размещали в деревне, в пяти верстах от передовой. Это отдых такой. Лучше уж на передке в окопе ховаться. Выходить никуда нельзя, почти не кормят. На передовой хоть хлеб дают, а в тылу почти нет. Он сыроватый, с подгорелой коркой, но это хлеб, а на отдыхе и такого нет. На передке от щей уже воротит, но в них хлеба покидаешь и вроде есть можно, но тяжко. Рацион, конечно, бедовый. Постоянная резь в брюхе, сил нет, еще бы солдатам хотелось воевать.

Расположились в своих же окопах, сменили солдат, что ушли отдыхать. Месим грязь, мерзнем и голодаем, хреново как-то кормят. Два дня уже сидим, патроны экономим. Враги охренели, иногда даже вылезают из своих окопов и стоят в полный рост, при этом еще и кричат, призывая сдаваться, а нам не дают стрелять, патроны экономим. Странная какая-то война идет. Действий почти никаких, зато командиры цепляются постоянно. Все больше и больше задумываюсь, а так ли неправы были предки, ополчившись на офицеров и позже устроив им резню?

Артиллерия почти не стреляет, зато немцы долбят только дай. Раз в час примерно встаем, постреляем и опять сидим. Это грубо, конечно. Просто периодически враг начинает атаки, мы отвечаем, больше для вида, показываем, что мы еще здесь и живы. Да и атаки противника не такие уж и активные. Говорю же, странная какая-то война. Может, это тут, на этом конкретном участке фронта так, не знаю. Винтовку пристрелял, удачно, кстати, правда, после этого и начались серьезные проблемы с непосредственным командиром. В одной из атак выбрал себе немца по душе, ну, того кто-то свалил чуть раньше, пулей в ногу, скорее всего. Тот лежал метрах в ста пятидесяти от нашей траншеи и орал. Удивительно, как его свои не пристрелили. Зато я показал коллегам по окопу, как надо бить врага. Здесь так не воевали, те, кто понимал, что я делаю, переставали смотреть в мою сторону. А мне было пофиг. А я просто сделал то, что с нашими советскими солдатами активно станут делать душманы в Афгане, да и во время Отечественной такое будет. Только тут получилось само, немца-то не я ранил. Зато его собратьев по рейху я удивил. Посмертно.

В этом месте, где мы сейчас занимали оборону, местность была уже более подходящая для скрытной войны. Деревья, кустарник, овраги и холмики, все это давало возможность маневрировать и укрываться, когда необходимо. Но это же помогало и врагу.

Первый, кто приполз к раненому немцу, прожил дольше всех. Я потратил три пули, чтобы понять, куда они вообще летят, и выставить нужный прицел. А вот четвертым свалил пришедшего на подмогу к раненому. Тот именно пришел, представляете наглость? Ни красного креста тебе, ни полумесяца. Подошел, наклонился, осмотрел и начал бинтовать. Первое мое попадание вышло не совсем точным, я лишь свалил немца, попав тому куда-то в ногу, а уже вторым добил --">