Виктор Молотов , А. Никл (NikL) - Радиация и лёд (СИ)

— А почему тогда он светится? — спросил я, смотря на сияющий обломок странного камня.

— Может это криптон и надо продать его государству, чтоб у них было оружие против Супермена? — насмешливо предложила девушка.

— Продали бы, будь всё так просто. Давай я попробую достать, а ты стой здесь.

— Ладно. Только руками не трогай.

— Да знаю, не дурак, — отмахнулся я и снял рубашку, оставшись в одной белой майке.

Новую рубашку было жалко, но что поделать? Не говорить же Алине, что другой такой у меня нет, да и эту я купил чисто ради свидания с ней.

Я ступил на покрытую льдом землю, и вмиг продрог до самых костей. Пройдя три шага, накинул рубашку на светящийся камень и поднял.

Мороз проступал через ткань, обжигая мои пальцы. Лицо невольно сморщилось. Я смог удержать неведомый предмет всего секунду, прежде чем он выпал из онемевших рук и упал на прогнивший пол. Иней в этом месте сменился коркой толстого льда.

— Ты чего роняешь? — удивилась девушка и присела на корточки рядом с камнем, чьё зеленоватое свечение спокойно просвечивало через белую ткань. — Как же холодно.

Девушка развернула рубашку.

— Не трогай! — предупредил я, когда её пальцы уже потянулись к камню, размером не больше её ладони.

— Да ладно тебе. От одного касания не обращусь в ледышку.

И Алина коснулась камня указательным пальцем. И в тот же миг оцепенела. Её глаза остекленели, будто покрытые коркой льда.

— Алина! Ты чего?

Я потряс девушку. Пытался одернуть её руку. Но палец будто сросся с камнем.

— Алина! Очнись! — я не сдавался. — Дура! Очнись же!

В отчаянии схватил её палец и камень, пытаясь оторвать их друг от друга. Но стоило сделать усилие, как инопланетное тело взорвалось ярко-зелёным светом, ослепляя меня. Сознание вмиг померкло.

Я очнулся от леденящего душу холода. Мир расплывался перед глазами, а замёрзшее тело дрожало. Дыхание обращалось в пар и оседало обратно на моём лице влажной толикой тепла.

Встать удалось с трудом. Алина лежала рядом на боку. Некогда золотисто-каштановые волосы побелели.

Повернул и потряс девушку. Она открыла остекленевшие глаза, и я с ужасом посмотрел на нее.

— Что случилось? — еле слышно простонала она. — Почему так холодно?

Она присела и осмотрелась.

— Где мы? Куда ты меня притащил? — возмутилась она, и я понял, что она хотя бы не ослепла.

— Никуда, — тихо ответил я, встал и помог подняться девушке.

Мы стояли на холоде. Посреди мёртвой земли. Ни единого растения вокруг. А над головой простиралось серое небо. Оно походило на пыльную завесу, за которой скрывалось Солнце.

Мы проверили телефоны в надежде найти связь, но оказалось, что устройства сдохли и превратились в нерабочие кирпичи.

— Что будем делать? — Алина шмыгнула носом.

— Я без понятия куда идти. Но нам надо двигаться, иначе замёрзнем.

Девушка кивнула, и мы пошли в произвольном направлении. Всё равно со всех сторон была одна промозглая чёрная земля.

По ощущениям температура была на несколько градусов ниже нуля. Это хорошо ощущалось в одной майке, рубашка куда-то бесследно исчезла.

Алина продолжала шмыгать носом. Я заметил, как она периодически потирает указательный палец.

— Что с рукой?

— Болит чутка, — сипло ответила девушка.

— Покажи.

Она протянула мне дрожащую руку. И только сейчас я заметил, что вместе с глазами и волосами побелела и её кожа. Загорелая красавица за ночь превратилась в настоящую снежную королеву.

Указательный палец был холодный, как кусок льда. Я подул на него теплым дыханием в надежде согреть.

— Ничего не чувствую, — произнесла Алина. — Пойдём дальше, не могу стоять на месте.

— Пошли, убери руку в карман, хорошо?

Она кивнула и спрятала обе руки в карманы моей объёмной куртки.

Мы шли не то час, не то все три. В таком холоде и минута казалась вечностью.

Это такой сон? Или мы умерли? Я искренне не понимал, где мы и как тут оказались.

Я не заметил, как мы поднимались выше, пока не увидел край огромного кратера. Мы молча преодолели край воронки. Холод забирал слишком сил, чтобы тратить их на пустые разговоры. Ни я, ни Алина понятия не имели куда нас занесло. Поэтому мы больше не стали это обсуждать.