Андрей Андреевич Вознин - Collectio

— А-а-а, поняла. — Быстро пролистала что-то в компьютере. — Спина же используется для стимулирования выработки энергии? Нет, не могу. Показатель спинного эпидермиса низовых работников энергостанций регламентирован ГОСТом.

Я повёл плечами. Чёрт бы побрал эту промышленную безопасность, всё-таки кнут нашего помощника главного энергетика был излишне жёсток. Лучше бы на него ГОСТ установили.

— А теперь, смотрите. — Врач торжественно щёлкнула пальчиком по клавиатуре, и над поверхностью стола прямо в воздухе проявилась небольшая светящаяся фигурка нашего малыша.

Жена тихо застонала, я смахнул слезу. Сынуля будет красив.

Когда вышли из территориального Центра планирования семьи, сокращённо — "Террария", жена плакала. Я приобнял её за мягкие, как подушка, плечи. Мы оба были счастливы. Прекрасному миру — прекрасные дети.

Всего лишь один из…

Хрясть! От пропущенного удара в голову картинка перед глазами внезапно раздваивается. Фигура соперника, замершего напротив, смазывается, теряя чёткость. И крики зрителей доносятся теперь словно через мягкую подушку. Ну, всё… Поплыл. Колени предательски подкашиваются, и я, собравшись, пытаюсь максимально дистанцироваться от столь агрессивного оппонента. Куда там! Тот, чувствуя, что последний удар достиг цели, резко переходит в атаку. Хрясть…

— Марко, расскажи, что минуло за эту неделю?

Заслышав вкрадчивый голос исповедальника, я поднимаю голову. Стоять на коленях тягостно и больно, но как всегда приходится смиряться с неудобствами обязательного обряда… Еженедельного обряда.

— Падре. В часы общественной деятельности я работал в оранжереях — поливал всходы во второй, боролся с вредителями в девятой, собирал урожай в четвёртой и пятой…

Пока я, как на духу, перечисляю загруженность своих трудодней, упитанный исповедальник важно кивает головой, покрытой широкополой шляпой. И каждый кивок ощущается мною этаким лёгким дуновением с едким запахом чеснока.

— Падре, мне вот только непонятна причина прекращения раздачи сухих стеблей лебеды…

— Это временно. Весь текущий урожай пошёл на оплату воды и энергии. Необходимо только немного потерпеть…

Призрачная подушка истончается, и боле не вязнущие в ней крики врезаются в сознание. Открываю глаза. Соперник, перестав пугающе двоиться, бьёт в сторонке «копытом» в ожидании решения. Увидав, что я очнулся, судья наклоняется и тихо спрашивает:

— Готов продолжить?

Остаётся только кивнуть в знак согласия головой. Я ни для того упорно тренировался весь последний месяц, чтобы безвольно слить финальный бой.

Облачение противника даже не стоит и сравнивать с моим. Чувствуется профессиональная подготовка третьего яруса — защита выглядит довольно приличной копией доспехов Первого Рыцаря. Мой же стёганный реглан из мешковины и шлем из скорлупы кокосового ореха почти не сдерживают мощных ударов коротким обрезком трубы. Но сдаваться не хочется, и очередной пропущенный удар снова отправляет на встречу с нирваной…

Предсказание Оракула застало всех врасплох. Последние несколько циклов он себя никак не проявлял, и уже начало казаться, что Чудовище за пределами наконец-то навсегда угомонилось… Во всяком случае, хотелось в это верить.

— Марко. Ты готов сразиться? — Исповедальник смотрит на меня добрыми глазами.

Подпрыгиваю от неожиданного вопроса. Я? С Чудовищем? Исповедальник слегка улыбается самыми краешками губ, и я ощущаю лёгкое чесночное дуновение.

— Неужели я смогу встать в один ряд с Героями?

— Конечно. Они родились такими как и ты — простыми ребятами. Но когда обстоятельства потребовали, они стали теми, кем их все знают. А ты лучшая кандидатура от нулевого яруса…

Мы шагаем вдоль длинной аллеи Героев. Каждого знаю по имени. Но кто бы мог представить, что я смогу однажды на равных встать с ними в один ряд? Вот он тот редкий шанс прославиться!

Дойдя до конца, останавливаемся перед стеклянным саркофагом, где лежат доспехи Первого Рыцаря. Изрядно поношенные, кое-где с залатанными дырами. Шлем сильно помят от удара — говорят, что во время первого столкновения с Чудовищем…