Кристиан Бэд - Брат для волчонка (СИ)

сожаления сунул обратно в карман.

— Да ты кури, — разрешил Марвин. — Я тоже иногда балуюсь. — Начальник станции одним движением втянул-вытянул из браслета длинную связку писем и сообщений. — Видал? — спросил он Астахова. — На Мах-ми крик стоит. Кто мне только не написал в эти двадцать минут, пока вы тут пили. Не давали шлюз глянуть, курячьи дети. Но генерала Мериса в секторе нет, а больше никому эта зараза бешеная не подчиняется.

— Кто пишет-то? — спросил Астахов.

— Знакомые из торгового совета. Говорят, что на «Персефоне» лежит списочек всех, кто был связан с Римовым «деловыми отношениями». Читай — взятки давал. Говорят, что психотехников ему не дали задействовать, но на крейсере есть менталисты. В общем — всё. Я свой дэп заблочил. Нету меня. Хочу посмотреть, как Римов подохнет. Да ты успокойся, — кивнул он Астахову. — На грунте утрутся. Может, и твой курсант дослужит, который полуэкзот.

Хантер затянулся, потом кивнул.

— Если его «юрист» в одной связке с Римовым — то дослужит. Все, кого сейчас на карандаш взяли — будут в лояльность играть. Они понимают, что разведка у Мериса есть. Если бы он хотел, достучались бы. Понимают, что Мерис нарочно Римова на растерзание кинул. Потому и Берг перестал дёргаться.

Марвин расплылся в улыбке:

— Соображаешь! Ну, наливайте уже, курячьи дети! Ох, и жарко будет на грунте после этой казни! Я провианта на все свободные эрго купил, переживём. Сейчас провиант так в цене взлетит…

— В крайнем случае, пойдём с техниками мороженых куриц ловить! — невесело рассмеялся Астахов.

Хантер всё-таки открыл дэп, полистал и уставился на голограмму с торговой площади Трёхгородья. Там шли приготовления к казни.

* * *

На торговой площади Гарреты, столицы Трёхгородья, на помосте для ярморочных ведущих, окружённом сеткой домагнитного поля, спецоновцы установили столб. Рядом поставили три бочки с гнёздами шершней.

Этих тварей местные фермеры привезли с запасом. Капитан «Персефоны» сумел найти с ними общий язык.

Камеры давали изображение только сверху. Народу на площади собралось столько, сколько, наверное, никогда ещё здесь не было. Но спецоновское оцепление стояло намертво.

Шершни с Мах-ми не похожи на земных, только суть такая же — ядовитые хищные насекомые, живущее в гнёздах из целлюлозы и слюны. Крылатые. Размером с палец. И жало сантиметра в два.

Римова на помост вывели в форме. Может, не захотели позорить, или решили, что так дольше промучается. Лицо, руки, шея — этого было достаточно.

Два десантника подвели генерала к столбу. Они были в самом лёгком доспехе, но с активированным домагнитным полем. От шершней такой защиты хватит.

Следом на помост поднялся мужчина с нашивками спецона. Телосложением он больше напоминал десантника, чем капитана, но надпись над ним появилась: «импл-капитан Пайел, спецон».

— У нас сегодня плохой день, — сказал он. — Наш генерал опозорил нас. Мы не продаёмся и не берём денег. И смыть позор нам придётся кровью.

Капитан, он был без доспеха, обернулся к десантникам:

— Снимите с него китель. Пусть умрёт быстро.

Десантники, их лица были скрыты маревом домагнитки, раздели Римова до пояса.

Рэм смотрел трансляцию не отрываясь, как заворожённый.

Дым положил ему ладонь на плечо, но спать не отправил. Есть ситуации, где ты сам должен решать: смотреть тебе или нет.

Может быть, нужно было отвернуться, но Рэм смотрел.

— Он убийца, — тихо сказал Дым. — Из-за него несколько сотен парней погибли. Даже не скажу сколько — многие ещё под развалинами.

Рэм кивнул, как его учили: подбородок вперёд и вниз.

Ему было страшно. Но не смотреть он не мог.

Утром он станет другим.

Он подерётся с Максом из-за небрежно брошенной фразы: «Вешать надо было и всех торговцев, всё равно одну наркоту возят»!

Страдающий с похмелья Вальдшнеп драку проспит, но отругает Рэма за грязный комбинезон и отправит на внеочередное дежурство.

Но всё это Рэму будет уже как-то не страшно.

Что-то сломается в нём в эту ночь. И начнёт расти заново.

--">