Евгений Васильевич Шалашов - Воспитанник орков 1 (СИ)

рогатину косолапого и насадить), а волки по летнему времени добрые. Был слух, что где—то живет великан — не то тролль, не то огр—переросток, но одиночка не станет пакостить в дне пути селения поморов, привычных к битью китов. Было не так давно — забежали в поселок не то пять, не то шесть одичавших гоблинов. Уйти сумел лишь один. Остальные же были быстро опутаны сетями и скинуты в море. Треске, ей все равно, кого жрать — хоть селедку с килькой, хоть гоблинов.

Парень легко соскользнул по стволу вниз, старательно затоптал тлеющие угли и, убедившись, что все потушено, зашагал в сторону зимовки — небольшого домика, построенного отцом много лет назад. За то время, что он провел в лесу, снимая медовые рамки с собственных бортей, отыскивая дикие, юноше порядком поднадоел и лес, и запах меда. Но теперь дело близится к концу. Осталось всего ничего — увязать, как следует, мед и воск, припрятать медогонку и нарубить кустов для волокуши. Да, еще надо снять с себя заскорузлые от меда и сосновой смолы рабочие штаны и рубаху. Поначалу Данут хотел выбросить старую одежду, но передумал. Не так уж много у него барахла, чтобы выбрасывать. Если не в носку, так для чего иного сгодится. Очистив, насколько смог, спрятал в ухоронку.

Переночевав, Данут начал собираться. Подумав, решил оставить половину воска в лесу — вернется за ним потом, можно не одному, а с Антюшкой, малолетним приятелем, приходившимся ему ... (да, а кем приходится ему пацаненок, родившийся от родного отца, но считавшимся сыном другого?). Ну да какая разница. Своего неназванного братишку Данут очень любил, всегда заступался за него и старался чем—нибудь побаловать — сделать игрушку, отыскать замысловатый сучок в лесу или выловить красивую раковину. А уж сам Антюшка ходил за Данутом словно собачонка. Он и в лес порывался идти со старшим другом, только незадача — упал с валуна и зашиб ногу.

Данут шел по едва уловимой тропке, пробитой кабанами в густом подлеске, рассчитывая, что вечером, как выйдет в поселок, успеет еще повидаться с Ластей — первой деревенской красавицей. Для нее был припасен самый—самый вкусный мед, (пчелы его собрали с цветов акации!) залитый не в кожаные меха, а в стеклянную — не зеленоватого стекла, а прозрачного — очень дорогую посудину. Эту скляницу Данут в прошлом году выменял у заезжих купцов на пригоршню речного жемчуга. Отец посмеялся, говоря, что за жемчуг в городе можно выменять десять таких посудин. Ну, так то в городе, до которого пять дней пути лесом. Да и жемчуг не стоил ничего. Подумаешь, два дня нырял. Для Ласти, например, он нырял целую неделю. Захоти — девушка могла бы увешаться бусами с ног до головы, вот только ее матушка Кастуня, по прозвищу Бельчиха, отобрала у дочери половину жемчуга и поменяла его на всякую дребедень — кувшины, горшки и, кажется, пуховую перину. Данут даже обиделся, но Ластя шепнула, что Кастуня старается не для себя, а для них — собирает приданное. Вот об этом—то Данут еще не думал. Нет, он собирался жениться на девушке — сколько можно таскаться по кустам, пора бы по—человечески, на постели, но семейная жизнь — это не только красивая женщина рядом, а еще и свой дом, хозяйство. Понадобятся и ложки, и плошки, и поварешки. А там, глядишь, дети пойдут, нужно о них заботиться. А стоит ли заводить собственный дом? Может, лучше остаться с отцом? Места хватит и Ласте, и будущим внукам, да и отцу будет легче. Милуд Таггерт, хотя и заткнет за пояс любого из рыбаков и охотников за китами, не молодеет.

Мысли перешли к отцу. Как он там? Не беспокоят ли раны? Данут очень гордился отцом, считая его героем. Еще бы! Милуд сражался в Аркалльской битве под знаменами самого Бельтрана, порубив несметное количество орков и еще больше ходячих мертвяков. В детстве Данут играл в собственного отца, врубаясь в заросли крапивы, представляя себе полчища Шенны — армии орков и мертвяков! Эх, сколько деревянных мечей было переломано в боях с лебедой... А как—то на рассвете мальчишка чуть не утащил настоящий — отцовский меч, чтобы разделаться с коварной Миррой Банши, предводительницей Холодного воинства! Клинок был так тяжел, что Данут уронил его на дощатый пол, разбудив отца.

Кто другой бы выпорол сына, но Милуд лишь покачал головой и принялся учить отпрыска боевому искусству.

Учеба была странная. Данут думал, что все сведется к маханию клинками, когда при ударах сыплются искры (красиво!), но отец заставлял его вставать спозаранок, бегать, --">