Денис Владимирович Морозов - Крыса Разумная

пробирался мимо обрушенных валунов, размахивая церемониальной булавой, служившей для торжественных мероприятий. Он подбежал к Белянке, так и не отцепившейся от своего противника, и со всех сил двинул Твердолоба тяжелой золотой головкой оружия, украшенного драгоценными камнями. Охранник рухнул на землю, как подкошенный. А к Тихоскоку подскочил Барабаш, поднял его с земли и спросил:

– Ты как, цел?

Тихоня убедился, что Белянка в порядке, и только после этого отозвался:

– Поберегись Твердолоба. Его нужно поймать, а то он не ведает, что творит.

Однако бывшего начальника охраны было не так-то просто схватить. Он быстро вскочил с мостовой, ловко увернулся от рук горожан и студентов, только вчера набранных в гвардию, и дал деру по деревянным настилам посада, торопясь выскочить за пределы городской крепости.

– Держите его, уйдет! – вопил Серобок, размахивая своей драгоценной булавой.

Но Твердолоб сделал несколько ловких поворотов и скрылся в воротах многоярусной башни, за которой расстилались бесконечные фермерские поля. Белянка уже успокоилась и сказала:

– Пусть побегает на природе. Это пойдет ему на пользу.

– Тем более, скоро распутица и морозы. Проберет его холодком – сам приползет с повинной, – согласился с ней Барабаш.

Оставшихся охранников уже вязали и строили в ряд, чтобы отконвоировать на гауптвахту.

– Что с ними будет? – спросил Тихоскок.

– Суд присяжных, – утирая со лба липкий пот, ответил ему бургомистр. – Много им не дадут, они пешки в руках олигархов.

– Ну а как быть со мной? Ведь я тоже… – начал несмело Тихоня, но не решился продолжить.

Серобок с пониманием потрепал его по плечу и сказал:

– Мы уже разбирали тот случай на острове. Судьи согласились считать твой поступок самообороной, ведь тебя и твоих друзей собирались утопить без закона и справедливости. Да я бы, скажу откровенно, все равно бы тебя помиловал. Ведь ты столько сделал для города. Но все же ради всех святых: сдай эту шпагу в Оружейную палату. Она уже натворила дел, пора и остановиться.

Тихоня поморщился и кивнул головой.

– Одного не пойму, – сказал он. – Зачем вы послали ко мне Долгопята. Он что, теперь в штате мэрии?

– Что ты! – расхохотался бургомистр. – Этого холуйчика к ратуше и на пушечный выстрел никто не подпустит. Кстати, где он?

– Его уже след простыл.

– Ну и пес с ним. Кому нужна эта мелкая сошка? А я, если б хотел тебя пригласить, то послал бы к тебе кого-нибудь из магистров. Ты ведь у нас теперь важная персона. Кстати, в полдень твое награждение. Разумеется, ждем тебя вместе с невестой. Скажу по секрету: совет приготовил подарок. За заслуги перед городом мы дарим тебе отдельный дом, прямо за ратушей, у стены цитадели. Будешь жить по соседству. Если что, то мы рядом.

Тихоскок с благодарностью взял бургомистра под локоть и пошел сообщить радостную новость Белянке, которая приводила в порядок растрепанные волосы.

Церемония награждения выдалась пышной: все шестнадцать магистров городского совета поднялись со своих мест, когда бургомистр под музыку духового оркестра навесил на грудь Тихоскоку малиновую ленту с огромной золотой звездой. Белянка, элегантная, как настоящая светская дама, блистала во всей красе и принимала с разных сторон комплименты, так что Тихоня даже немного занервничал.

На пышном банкете столько раз поднимали бокалы с вином, что его развезло, и он начал слегка хулиганить. Когда они остались вдвоем, Белянка строго его отчитала, но стило ей увидеть новенький каменный домик, спрятавшийся в уютном саду сразу за ратушей, как она тут же оттаяла и начала планировать, в какой комнате что поместить.

Вечером на рыночной площади снова возвели деревянную сцену и устроили грандиозный концерт. Сначала играл все тот же духовой оркестр, а после на всеобщее обозрение вырвался Баламут и так вдарил по струнам гитары, что все сорвались с места и пустились в пляс.

Торговцы, ремесленники, земледельцы и студенты веселились, забыв о недавних бедах. Площадь наполнилась до краев и дружным гулом восторга встретила первые струи фонтана, вновь запущенного после ремонта. Радужные брызги поднялись так высоко, что намочили табличку с надписью «Rattus Sapiens», над которой ученая крыса сжимала одной лапой книгу, а второй тыкала в небо.

К Баламуту присоединились еще несколько музыкантов. Они ударили в барабаны, задули в длинные дудки и заскрежетали на скрипках. Фермеры из окрестных сел начали --">