Amazerak - Вражда

уже второй месяц идёт, но меньше её не становится. Дом-то ещё — полдела, сад надо в порядок привести — вот это будет непросто.

Ира пошла на кухню разогревать пиццу и кипятить чай, а мы с Николаем и Лилией отправились смотреть моё жилище.

Больше всего Николай не понимал, что меня не устраивает дома в Новгороде, раз я решил спрятаться в такую глушь. Так же его удивляло, как мы с Ирой живём без слуг.

Я тоже удивлялся этому. Дом хоть и был раза в три меньше особняка в Новгороде, но работы для поддержания порядка тут всё равно требовалось много. Даже еду каждый день готовить — и то труд. Мне заниматься этим было некогда. Большую часть времени я тренировался или решал вопросы, связанные с предприятиями, совладельцем которых я стал после смерти отца. Процесс ремонта тоже требовалось контролировать самому. Ира же углубилась в изучение своей специальности. Поэтому пищу мы просто заказывали.

Я пару раз предлагал нанять какую-нибудь домработницу, потому что время шло, и Ире даже с теми немногими обязанностями, которые она на себя взяла, становилось всё труднее справляться. Но Ира почему-то противилась этому.

Пообедали, точнее, перекусили. Затем Лилия и Ира отправились готовить пирог, а мы с Николаем устроились в гостиной. Я не стал заморачиваться со стилизацией или дизайном, и сделал тут всё по-простому. Стены были выкрашены в светло-зелёный цвет, с ними неплохо гармонировала мягкая мебель с тёмно-зелёной обшивкой. В навесном потолке горели галогенные лампочки. Раньше в одной из стен находился камин, но я решил его убрать — не видел в нём ни эстетической ценности, ни пользы.

Николай плюхнулся на диван с подушками, я уселся в кресло.

— Выпить нечего, алкоголь не держу, — предупредил я, — так что извини.

— Ерунда. Как сам-то? — поинтересовался брат. — Как чувствуешь себя?

— Неплохо, — пожал я плечами. — Если честно, тут я чувствую себя гораздо лучше, чем в Новгороде. Тренируюсь постоянно. Дела кое-какие веду. Как денег побольше станет, выкуплю я этот участок. Поговори там с нашими стариками. Пусть на меня оформят землю, а я постепенно расплачусь. Мне здесь нравится. Спокойное уединённое местечко — то, что надо.

— Когда мне было двадцать лет, меня к уединению не сильно тянуло, — хмыкнул Николай.

— У тебя столько херни в жизни не происходило.

— И то верно… Слушай, Тём, но ведь ты не собираешься прожить тут всю жизнь? У тебя предприятия, тебе учиться надо, да и неплохо было бы постепенно вливаться в дела рода. Что думаешь по этому поводу? Если хочешь поступать в академию, уже сейчас надо подавать документы.

— Да ну её, — поморщился я. — Мне нужен сильный тренер — это да. Только найти никто такого не может. А остальное… суета сует.

— Развивать силу — это одно, но остаться без образования…

— А на кой чёрт мне оно сдалось? Сам подумай.

— Ты бы мог участвовать в делах семьи или пойти в политику. Да куда угодно. С такой-то силой тебе все дороги открыты. Возможно, стоит снова баллотироваться в канцлеры? Понимаю, осенью было не до этого, но ведь есть люди, которые по-прежнему желают выдвинуть тебя на эту должность. Есть те, кто поддержит…

— Подумаю, — отрезал я. — Может быть, однажды это и случится, когда почувствую, что сам могу управлять окружением, а не окружение будет дёргать за ниточки, как это было с Вельяминовым. Таких сил я пока в себе не вижу, да и сейчас другие вещи важнее… Ладно, хватит обо мне. Как у тебя-то дела? Что в Новгороде творится?

— Да у нас-то всё по-прежнему, а вот в Москве… Новости хоть читаешь?

— Иногда. Поэтому и спрашиваю.

— Ты же знаешь, что Воронцов подал в отставку? А кого избрали, знаешь?

— Знаю, — нахмурился я. — Вчера читал.

Дела в Москве разворачивались стремительно. Ещё три недели назад, когда я уезжал из Новгорода, там было всё спокойно. А потом началось. Голицыны опять принялись мутить воду, и теперь они вернули себе власть, поубивав кучу народу. Прежний канцлер бежал, а на его место посадили Николая Голицына — бывшего советника канцлера.

— Мы все как на иголках, — сказал Николай. — Ростислав готовится в любой момент дружину мобилизовать. Ах да, тут весть разлетелась, что главу княжеской думы убили. Не знаю, правда или нет.

— Бориса Безбородова? Вот же сволочи.

— В новостях не пишут. Может, враньё. Но положение щекотливое.

— Но как? Не понимаю. Как Безбородовы так облажались? Ведь у них всё было продумано, на их --">