Артем Кузнецов - Рождение стрелка (СИ)

сторонам, но куда там. Мощный удар и темнота, в которую уплыло сознание, были последними моими воспоминаниями.

* * *

Очнулся я, на удивление, легко. Только не на дороге, да и не в больнице тоже. Хотя уверенности в этом у меня не было. Во всяком случае, деревянные стены и потолок не пользуются в больницах популярностью. А может это частная клиника какая?

Приняв сидячее положение, я, первым делом, осмотрел себя. Майка и штаны, все изорвано просто в лохмотья. Что интересно, на теле не было даже царапинки. После того, что со мной случилось, в это слабо верилось, но результат, как говорится, на лицо. Дышалось легко и свободно, даже лучше, чем раньше. Вообще не помню, когда мне дышалось настолько легко. Кроссовок на ногах я не обнаружил, видимо от них совсем ничего не осталось, а может, их просто сняли, когда укладывали меня здесь.

И вот теперь я снова вернулся к вопросу. Здесь — это где? Я находился в крохотной комнатке, где-то два на полтора метра, сидя на узкой деревянной лежанке. Какой из всего этого можно сделать вывод? Это точно не моя квартира. Вот с остальными вариантами было похуже, у меня их попросту не было. Деревянный пол, стены и даже потолок не соответствовали общепринятым у нас архитектурным стандартам. Я как будто в сауне нахожусь. Даже окошко есть, маленькое прямоугольное, у самого потолка. Через это окошко в комнату попадал солнечный свет. Приподнявшись на лежанке, я выглянул в окно и, удивленно, вытаращился на проплывающие мимо облака.

Больше ничего не увидев, я уселся обратно. Кажется, я рехнулся. Я нахожусь в самолете, с сауной. Или в сауне, которая куда-то летит. Потому что вид из окна сильно уж напоминал вид из иллюминатора самолета. Кстати, если прислушаться, то можно различить тихий гул. Работающие двигатели? Ущипнув себя на пробу, я убедился, что боль чувствую. Значит, не сплю. Да и ощущения слишком реальные. Я провел рукой по лежанке, ощущая легкую шершавость досок.

Одна из длинных сторон лежанки была приставлена вплотную к стене, а другая держалась на ремнях, намекая, что лежанку можно откинуть к стене, когда надобность в ней отпадет, освободив тем самым свободное место. Слева от меня, вплотную к лежанке, находилась маленькая тумбочка, с шарообразным светильником на ней. Светильник излучал мягкий желтый свет и слегка пульсировал, будто живой. Рядом с тумбой стоял маленький трехногий табурет, грубо сколоченный и, явно, не слишком удобный. Больше в комнате ничего не было, в том числе и моих кроссовок.

Встав с кровати, я положил руку на ручку двери и подергал. Никакого эффекта, дверь была заперта. Постучав по двери кулаком, я услышал приглушенную возню с той стороны.

— Эй, выпустите меня отсюда! — Крикнул я, еще пару раз ударив по двери.

За дверью раздался звук быстро удаляющихся шагов. Что-ж, я здесь заперт, как в камере, и сейчас приставленный к двери человек бежит докладывать начальнику, что пленник очнулся и буянит. А чего меня заперли то? Я же ничего плохого не сделал. Это водителя фуры надо здесь запереть, чтобы в следующий раз не пер сломя голову.

Усевшись обратно на койку, в ожидании гостей, я еще раз осмотрел свое тело. Оно было в том же виде, что и вчера. Никаких новых шрамов, синяков или порезов. Просто вся одежда стала похожа на наряд Бабы Яги и ничего более. Бросив это бесполезное занятие, я еще раз глянул на светильник. Светящийся шар, размером с кулак, лежал на небольшой металлической подставке, похоже бронзовой, и не имел никаких проводов. На батарейках что ли? Положив руку на светильник, я легко поднял с подставки, оказавшийся практически невесомым, шар. Повертев его в руках, я не заметил ничего любопытного, никаких кнопок, контактов или пазов. Просто шар, только светящийся. Происходящее нравилось мне все меньше и меньше. Как говорила одна, небезызвестная, героиня «Все страньше и страньше».

Звук шагов за дверью и звяканье ключей, отвлекли меня от изучения шара. Пора узнать, куда я попал и за что. Я положил шар обратно на подставку. Открывшим дверь оказался низкорослый, очень худой мужчина, с бронзовой от загара кожей. Его голова была лысой, как коленка, а холодные синие глаза внимательно уставились на меня. Ноздри его крючкообразного, словно птичий клюв, носа раздулись, с шумом втягивая в себя воздух. Одет лысый был в серую рубашку с длинными рукавами и широкие белые штаны, по типу шаровар, которые были заправлены в высокие ботинки. Все пальцы его --">