Станислав Николаевич Минин - Камень. Книга восьмая (СИ)

человеческой крови… И спокойно стоящий с головой в руках великий князь Алексей Александрович, по доспеху которого медленно стекали вязкие черные капли…

Про рядам охраны рода Пожарских и Романовской дворцовой полиции пронесся общий вздох, бойцы начали истово креститься, кто-то, особенно впечатлительный, стал громко молиться, а молодой человек, не обращая ни на кого внимания, поднял оторванную голову колдуна, из которой продолжала вытекать какая-то жидкость, пристально посмотрел в открытые остекленевшие глаза, выругался, потом тяжело вздохнул и пошёл обратно к скорой, сунул в салон микроавтобуса отрубленную голову, упал на ступеньки дверного проема и содрогнулся в беззвучных рыданиях…

— Коля, ты меня слышишь?.. Алексей только что этому… Бирюкову в буквальном смысле голову оторвал, — спокойным голосом сообщил императору князь Пожарский. — И принес голову колдуна, если так можно выразиться, к ногам Вяземской. Сейчас Лешка на ступеньках скорой опять сидит, рыдает… И если хочешь знать моё мнение, Виталику Пафнутьеву здесь лучше пока не появляться. Так что присылай на разбор бригаду под руководством левого сотрудника, да и сам пока внука не беспокой. Еще Лешка просил Алексию разыскать и убедиться, что с ней все в порядке… Да, Коля, я тебя понял, за Алексеем мы проследим. Конец связи.

Князь, не убирая телефона в карман, жестом подозвал бледных сыновей и раздраженно заявил:

— Соберитесь уже, господа офицеры! Бошек оторванных ни разу не видели? Гриша, следи за Лёшкой, чтоб он больше глупостей не натворил, — старик переместил строгий взгляд на младшего сына, — а ты, Костя, принимай командование над всеми бойцами, в том числе и над колдунами с дворцовыми. Что делать, знаешь.

— Есть! — кивнули оба младших Пожарских.

— А я пока насчёт коньяка для Алексея распоряжусь и на телефоне побуду.

***

— Согласен с тобой, отец, Пафнутьева сейчас к Алексею подпускать нельзя, сорваться может. Да и Лебедева, кстати, тоже, — вздохнул цесаревич. — Надо бы Печорским сообщить, возьмешься?

— Да, — кивнул император. — А Нарышкину ты позвони, и Орлову тоже. И вот ещё что, Саша, надо бы как-нибудь так извернуться, чтобы Алексей на похоронах не особо… отсвечивал, а то сам понимаешь…

— Не понимаю, — вскинулся тот, — тут уж у Алексея вообще крышу может сорвать по полной программе.

— Согласна с Александром, — влезла в разговор императрица. — Внук при таких раскладах может выкинуть все что угодно, Коля. У меня есть на этот счёт свои соображения — Вяземская-то бывшая валькирия, а значит, моё присутствие на похоронах будет вполне уместно, да и ее отношения с Алексеем давно ни для кого не являются секретом, вот я за ним и прослежу.

— Тоже верно, — пробормотал император. — Хорошо, тогда я прямо сейчас звоню князю Печорскому, а ты, Саша, генералу Нарышкину. И поехали уже… на место происшествия, родичи Вяземской ни в коем случае не должны заподозрить, что к смерти девушки мы имеем хоть какое-то отношение.

— Отец, ты это серьезно? — поморщился цесаревич.

— Пусть только попробуют намекнуть, — император нахмурился, — а если еще и посмеют о вире заикнуться… — он сжал кулаки.

— Мальчики, не ссорьтесь, — вздохнула Мария Фёдоровна, — у нас и так теперь с этим происшествием проблем выше крыши. Коля, когда мы демонстративно предъявим Печорским обезглавленный труп батюшки Бирюкова, уверяю, у них сразу пропадёт всякое желание тебе хоть какие-нибудь намёки делать.

— Точно, — раздраженно хлопнул себя по коленям Александр, — батюшка Бирюков! Отец, тебе ещё патриарха надо бы предупредить, чтоб он сидел в своей резиденции и даже не думал нос оттуда показывать.

— Это ты вовремя вспомнил, — кивнул Николай и встал, — всё, собираемся, звонить будем по дороге.

— Я тоже с вами поеду, — поднялась со своего кресла Мария Фёдоровна.

— Зачем? — недоумённо посмотрели на неё супруг с сыном.

— Затем. Ещё раз повторяю, Вяземская — бывшая валькирия, я обязана проявить уважение. Да и мои девочки не поймут, если я не поступлю подобным образом.

— Хорошо, — только отмахнулся император.

***

— Коля, что ты такое говоришь?! — возмущался в трубку Святослав. — Я просто обязан выразить свои соболезнования! Мы с тобой оба виноваты в смерти этой молодой девочки, но моя вина гораздо больше!.. Да не обвиняю я тебя, просто констатирую факт!.. Что ты --">