Даниил Широков - Становление Хранителя

просто погружаясь в них. Переживая в памяти вновь и вновь каждую битву, каждый разговор и каждую мысль, что посещала меня во время похождений в королевстве Асцаин. А сейчас… Сейчас всё это лишь эфемерность, бред шизофреника, который даже своему личному психологу не выложишь. Ведь никто и никогда не поверит в мою историю без доказательств. Да и некому верить-то.

Родственников у меня нет, со всеми «друзьями» я давно оборвал все контакты, живу на деньги, доставшиеся в наследство, подрабатываю фрилансером на службе какой-то мелкой конторы. Пишу сценарии к артхаусным фильмам с мизерным бюджетом и большими амбициями. Порой люди не могли скрыть своё удивление — до чего же реалистично у меня выходит! Бурная фантазия, не иначе.

Знали бы они, что всё, что я им отправляю, случилось на самом деле. Со мной, с моими товарищами. Но не здесь. Там.

В ином мире. В Асцаин. Там, где я служил балансу. Там, где у меня было всё — друзья, любовь, чувство, что я живу не просто так. Что я зачем-то есть — и это зачем-то весьма важно. И там, откуда я ушёл, чтобы спасти всё, что было мне дорого. А теперь я здесь — обычный человек, даже обыкновенный. Сказать, что я расстроился, потеряв все силы, значит соврать. Откровенно говоря, я не придавал этому особенного значения.

Выбор, что я сделал, был выбором без сожалений. А потому никто не стал плакать у разбитого корыта. Всё-таки со мной остались навыки, приобретённые за одиннадцать тысяч лет, а это нехилое подспорье против всякого хулиганья вроде тех, кого недавно увезли на карете скорой помощи. Без магии я понял, что такое физическое старение — двадцать семь лет для меня теперь не просто миг, это вся моя жизнь.

Прошло уже пять лет с того момента, когда я вернулся ранним утром в свою постель. Сегодня юбилей, выходит. Интересно, как там Мана с Геной? Наверно, живут в мире и согласии. И Анна, Первая Хранительница, тоже. Как и Крис с Лифой, эти дети двух противоположностей. Как и Розалия, рыцарь-маг, с которой у нас так и не вышел один обещанный разговор. И Нем, сильнейший архимаг человечества, вечно прикидывающаяся маленькой девочкой с немаленькими желаниями.

На мысли о Нем на моих глазах невольно выступили слёзы. Точно старею. Уже нет той корки из огромного возраста, что сдерживала любые сантименты.

И Тсу, возлюбленная нашего паренька. Герой, хотя кто его уже так называет, после всех событий-то, сейчас, наверно, ужинает вместе с ней и детьми. Может, у них в гостях и Лорд Демонов с Богиней, эдакое семейное застолье. Знаменитая рыба-дом с серебристой чешуёй, мясо какого-нибудь редкого зверя со специями, и всё это приправлено вином из королевских погребов. Все смеются, улыбаются, кто пляшет, Тсу уходит с детьми в спальню, а Крис и Армагеддон вместе обсуждают какую-нибудь новую магию, изобретённую Анной. Или Нем, тут уж кто быстрее.

И тут входят они — в изумительных платьях, а в руках — подарки по случаю приезда. «Тётя Немезида! Тётя Аня!» — кричит младшенький, и, отпустив руку матери, бежит обнимать архимага и Первую Хранительницу. Старшая дочь следует за ним, но вместо обнимашек чинно кланяется двум женщинам. Тсу вздыхает, но всё равно приветливо улыбается новым гостям. Детей вверяют Нем, а Анна с жрицей уходят к столу. Вечер только начинается…

Не помню, когда я в последний раз так плакал. Всхлипывая, едва не воя от бессмысленного отчаянья. Наверно, никогда. Такое чувство, что мой мир — не этот. Не тот, в котором я был рождён, но тот, в котором была выкована моя душа. Из осколков прежнего Джона появился Второй Хранитель — Палач. И теперь я, хлипкий человечишка, рыдаю от того, что просто не могу быть рядом с теми, кто дорог мне.

Потому что в «реальном» мире нет тех, кого стоит защищать. Нет бога и дьявола, нет баланса, который надо соблюдать. Я здесь бесполезен, как подорожник при оторванной конечности. И человеческая моя часть здесь тоже не имеет смысла, ведь я буквально абсолютно одинок. Нет здесь того, что стоит защищать. Всё и так подчиняется совершенно другим механизмам. Общество другое, принципы добра и зла иные, всё совсем не то, к чему я привык.

От этого ещё больнее. С каждым годом, изо дня в день я несу на себе это груз — груз отчаявшегося человека, груз потерявшего себя Хранителя. Впрочем, я больше не имею право себя так называть. Теперь я Джон. Просто Джон.

Всего лишь человек.

Утерев слёзы, я поднялся, в последний раз обратив взгляд в небеса.

— Если сейчас я не там, значит, я не нужен --">