Антон Бердников - Монетчик

прекращая процесса очищения.

— Еще раз так назовешь меня, утоплю прямо здесь, господин фаерщик.

— Во–первых, а как вашего брата еще называть? Мастер Монетного двора? Слишком длинно и напыщенно, самому так не кажется? Пока скажешь, вечность пройдет. Или ты думаешь, вас так в народе кличут? Для простого люда чем короче, тем проще. Монетчики, вот как вас называют, заметь, без намека на оскорбление. На севере, юге, западе, востоке — без разницы. Везде! Хотя ты, наверное, из тех мастеров, кто при королевских родственниках или баронах телохранителями служат? Тогда да, в высших кругах чем длиннее и напыщеннее титул, тем важнее кажешься. Это я понимаю.

— А во–вторых?

— Что, во–вторых? — не понял Таннет.

— Ты сказал сначала: во–первых. — Дарлану захотелось бросить в юнца свою щетку, но потом бы пришлось выбираться за ней из расслабляющей воды.

— А, вспомнил, во–вторых, я совсем не фаерщик. Ты глаза–то хоть открой, у тебя на корыте кто–то сидит.

Открыв глаза, Дарлан опешил — в футе от его лица на краю кадки расположился черный скорпокрыл. Его прозрачные крылья слегка подрагивали, а жало длиной в дюйм на конце выгнутого хвоста угрожающе торчало вверх. Подобных тварей Дарлан никогда не встречал, ибо обитали они только далеко на юге, но ему доводилось слышать неприятные истории о них, которые непременно заканчивались чьей–нибудь гибелью. Яд этих чудовищ, сотворенных в древности заклинателями плоти, считался самым смертельным из известных. Повадок скорпокрылов Дарлан не знал, но, как и всякий зверь, они могли напасть из–за любого резкого движения, распознав его как угрозу для себя. Откуда вообще эта тварь взялась тут, в Балтроне, да еще в подвале постоялого двора?

— Чего ты замер? — с любопытством спросил Таннет, вдобавок еще откинувшись на край бадьи так, что расплескалась вода.

— Не шевелись, болван, — тихо ответил монетчик. — Мне его яд не навредит, а тебя, скорее всего, убьет на месте.

— Плохо вы, господин мастер Монетного двора, разбираетесь в скорпокрылах. Если бы он был настоящим, меня и служанок уже бы наряжали в саваны. — Юнец со смехом щелкнул пальцем, и чудовище хлопнуло, прекратившись в светящееся голубым облачко дыма.

— Так ты иллюзионист?!

— Верно. — Таннет придвинулся поближе к Дарлану. — Ну, если точнее, ученик иллюзиониста, которого, к сожалению, выгнали с факультета света и тени за маленькую шалость. — Вот теперь стало понятно, почему этот ненастоящий фаерщик так озирался, когда они ушли из «Белых камней». Магией Таннета сжечь никого нельзя, ибо пламя, созданное им, все равно что воздух. Иллюзионистов вообще считали самыми бесполезными чародеями, но сегодня Дарлан убедился, что это не так. Достаточно запустить морок в виде волка в стойло, и вражеский отряд останется без конницы. Боги, насколько настоящим и живым казался этот скорпокрыл.

— Выходит, это правда, что ваша кровь невосприимчива к отраве, — задумчиво произнес Таннет.

— Правда.

— А как вас создают?

— А вот это уже не твое дело, Таннет. Кодекс мастеров Монетного двора запрещает разглашать это. Даже под страхом пыток, — сказал Дарлан. Но ведь теперь ты изгнан, тут же подумалось ему, ты можешь делать все, что пожелаешь. Твои бывшие братья и сестры по ордену все равно будут пытаться убить тебя. Нет. Пусть братство считает его предателем, сам он никогда себя им не признает. — Таннет, если ты помог мне и притащил в это чудесное заведение, чтобы выведать секреты Монетного двора, то напрасно. Твои фокусы с эфиром впечатляют, но напугать ими меня не получится.

— Ого, монетчик в курсе, что такое эфир и как работаю чары! Удивительно.

— Нас тоже кое–чему учат. — Еще бы Дарлан не знал, что такое эфир. Чистейшая магическая энергия бежала по его жилам, превращая его в то, чем он стал. На мгновение он вспомнил, как эфир первый раз влили в его тело, и забытая волна дикой боли едва не накрыла Дарлана с головой. Даже спустя столько лет, отголоски тех ужасных ощущений иногда посещали его во сне или наяву. Видимо, эти воспоминания преследуют мастеров до самого конца их земного пути. Побочный эффект, о котором никто из магистров не предупреждал. Как, впрочем, не предупреждали они и о много другом, о чем, возможно, следовало бы знать.

— Да не нужны мне ваши тайны, — махнул рукой иллюзионист. — Я хочу дело открыть и предложить тебе долю.

— Спасибо за предложение и за сегодняшнюю помощь, но мне совсем неинтересно. Завтра я покину Балтрон и отправлюсь --">